Я одеваюсь не спеша, мне не хочется снова уныло поедать что-то вместе с Беатрис за издевательски огромным столом. Я натягиваю джинсы и топ, застегиваю худи и влезаю в громоздкие черные ботинки, которые практически никогда не снимаю. Папа называл их ботинками истинного воина.
Вспомнив, что на улице холодно, я закутываюсь в шарф.
К счастью, Беатрис нет в обеденной зале, и стол не накрыт. Я прохожу сквозь дверь в дальнем конце залы и оказываюсь в просторной кухне с обычными окнами, пропускающими много света. В глаза бросается гладкий серебристый холодильник, он выбивается из общей атмосферы древнего средневекового замка. К нему магнитом прикреплена записка, на которой аккуратным почерком тети написано:
«Эстела,
в холодильнике для тебя pan con tomate[16]. Увидимся в клинике в 15.00. Иди по дороге в сторону города.
Утром зайди в „Либроскуро“, тебя там ждет учитель испанского языка.
Беатрис».
На столешнице лежит большой ключ, должно быть, от входной двери, рядом корзина с буханкой пшеничного хлеба. На столешнице у корзины я вижу зазубренный нож.
Я внимательно изучаю лезвие, будто это какой-то тест. Потом подношу нож к лицу и жду, когда появится медсестра и вырвет его у меня из рук.
Мне страшно весело воображать полные ужаса взгляды врачей центра «Радуга», как бы они смотрели на меня сейчас! Потом я представляю, с каким разочарованием взглянула бы на меня медсестра Летиция, и убираю нож от лица.
Я аккуратно отрезаю два куска хлеба и кладу их в тостер. Потом открываю холодильник и достаю оттуда стеклянную банку, наполненную томатным пюре. Я мажу его на тосты. Запах от еды такой свежий и приятный, я неожиданно понимаю, что проголодалась.
Я отрываю лист бумажного полотенца и заворачиваю в него получившийся сэндвич с помидорами. Съем позже, я хочу поскорее покинуть это мрачное место.
Сегодня утром замок выглядит по-другому. Я думала, что днем он не будет меня пугать, но солнечный свет рождает новые тени, резко подчеркивает размер и древность крепости.
Из обеденной залы можно пройти в еще один кроваво-красный коридор, который ведет куда-то в глубины Ла Сомбры. Я изучаю темноту, и она изучает меня в ответ. У этого замка есть глаза.
Бродить здесь в одиночку, когда никто не услышит, даже если я закричу, слишком опасно. И я иду в противоположную сторону – к парадной двери, физически ощущая, как стены Ла Сомбры давят мне на плечи. Я останавливаюсь полюбоваться большой залой с ребристыми сводами и гербом рода Бралага – днем он выглядит еще эффектнее.