– Все как ты любишь, – усмехается Мика.
– Смешно, – фыркаю недовольно.
– От меня-то ты чего хочешь?
– Вот его фотка. – Достаю из кармана фотографию Рустами и кладу перед подругой. – Сможешь узнать про него больше информации? Откуда взялся, чем дышит, на кого работает.
Она светит фонариком, внимательно рассматривает, но никак не комментирует.
– Попробую. Как срочно надо?
– Чем раньше, тем лучше, – упираюсь ладонями в край раковины и смотрю на себя в зеркало. – Я не очень понимаю, чего он от меня хочет. Но мне это совсем не нравится.
– Ясно. Я для себя сфотографирую, – включает на телефоне фотоаппарат.
– Да забирай.
– Нет уж, не надо мне такого счастья, – хмыкает Микаэлла и озорно подмигивает. – Вдруг фотка проклята.
– Дура, – толкаю ее в плечо.
Заливаемся смехом, а я морщусь от острой боли и хватаюсь за ребро. Действие обезбола прошло. Твою мать, забыла совсем!
– Сильно болит? – хмурится Мика, сочувственно глядя на меня.
– Прилично, – цежу сквозь зубы. – Завтра к травмату сгоняю, пусть глянет.
Подруга что-то ищет в своем рюкзачке и протягивает мне блистер.
– На, вот тебе таблетки, боль снимают мгновенно.
– Че за хрень? – с сомнением смотрю незнакомое название. Не помню действующее вещество.
– Не наркота не бойся, – смеется Мика. – Обезболы какие-то тайские. По блату подогнали.
– Спасибо, – для верности выпиваю сразу две и умываю щеки холодной водой.
– А теперь тусить, а то парни обижаются.
– Пойдем.
Парни нас встречают двумя ярко-оранжевыми коктейлями и начинается пати. Смех и танцы. С нашими парнями скучно не бывает. Ребро давно прошло, а взамен появилась легкость и эйфория. Мы спустились на танцпол. Зажигали, как в старые добрые времена и догонялись в баре.
В какой-то момент, поняла, что меня сильно развезло и удалилась в туалет, чтобы умыться. Странно, я не так много выпила, но в общем плевать. Фарш назад не провернуть. Разгребать буду утром, а сейчас мне слишком хорошо, чтобы париться.
Возвращаюсь на танцол, Мика отводит меня в сторону.
– Ник, с тобой все хорошо?
– Все просто охрененно, – танцую, наслаждаясь музыкой.
– Тебя тут спрашивают…
– Кто? – распахиваю веки и нервно оборачиваюсь.
Вижу Рустама и, кажется, мгновенно трезвею. Чертов кошачий дрессировщик пожаловал! Можно было бы и догадаться, что он просто так не отстанет.
– Кис-кис-кис, – манит меня пальцем, а меня окатывает волной возмущения.