Та по-матерински укорила:
– Миленький, получка – святое дело, но и до дома довезти надо что-то.
– Довезу, – торжественно пообещал юнец-забулдыга, – в этот раз точно.
И влез в «пятый» трамвай вместе со всеми, отвоевал кусок поручня, вцепился в него.
Трамвай, дребезжа, помчался по маршруту, на каждой остановке все больше и больше заполняясь пассажирами. Много было желающих проехаться именно на «пятерке», поскольку маршрут длинный, удобный, а контролеров на нем почти никогда не бывает.
По причине большого количества пассажиров в вагоне было душно. И эта поездка не задалась с самого начала: какой-то желчной гражданке отдавили ногу, она устроила скандал на Лесной, сошла почти тотчас на Палихе, а пассажиры продолжали переругиваться. Уши вяли, хотелось поскорей доехать до нужного места. Однако процесс доставки трудящихся к дому отличался регулярностью и цикличностью – как только сходили одни, тотчас в трамвай набивались другие, и склока вновь начиналась, передаваясь, как зараза, по цепочке.
Паренек (опытный путешественник) уже не пытался занять сидячее место, хотя очень этого хотелось. Он порядком утомился, к тому же было душно, а от того, что трамвай подпрыгивал на рельсах, сильно укачивало. Так что как только миновали ВДНХ и стало немного посвободнее, парень все-таки сел на сиденье, горячее от ерзанья предыдущих многочисленных тылов.
Счастье было кратким. Как только он на мгновение смежил веки, сварливый, порядком прокуренный голосок потребовал:
– Мальчик, а мальчик! Уступи место будущей матери!
Трамвай битком набит, и многие сидели, но почему-то весь вагон понял, к кому обращаются. На трамвайной «камчатке», где находилась развеселая компания, возвращаясь с ночной смены, заржали.
Паренек поднялся, на его место плюхнулась разбитная девица, нарядная, губы подкрашены. Никаких признаков интересного положения у нее не наблюдалось. Угрюмый работяга, который устроился на соседнем сиденье, у окна, откровенно наплевав на женщин, детей и стариков, приоткрыл глаз и проворчал:
– И че прыгать? От тебя, штоль, чижелая? Да и врет ведь небось.
– Нет, не от меня, – признался парень и добавил как бы в раздумьях: – Так кто ее знает? Может, месяц беременная, а может, час.
«Камчатка» снова грохнула и вернулась к прерванному занятию, переливая жидкость из фанфуриков в глотки. «Беременная» высокомерно осведомилась: