– Скоро, – пообещал он.
– Да, – прошептала я. – Скоро.
Утром он был удивлён, увидев меня. Я умылась, привела в порядок платье, заплела косу. Сидела за столом, стараясь выглядеть спокойной.
– Мой разговор пошёл тебе на пользу, – сказал он.
– Да, – заставила я себя ответить. – Я готова начать новую жизнь.
Он улыбнулся.
– Такая стойкость достойна восхищения.
Но он не выпустил меня, оставив новый поднос. Я ела, убирала камеру, ждала. Вечером поднос протолкнули через прорезь. Я схватила его, крикнув:
– Эй?
Шаги удалились. Я беспокоилась: подозревает ли он, что я не сломалась? Утром поднос снова пришёл через прорезь. К вечеру третий поднос вызвал слёзы. Почему он не вернулся? Забыл меня? Нашёл другую служанку?
Утром я была готова. Когда прорезь открылась, я крикнула:
– Пожалуйста, выпустите меня! Я готова!
Поднос чуть не ударил меня, но шаги замерли. Я заколотила в дверь, царапая засов, пока пальцы не закровоточили. Обессиленная, я рухнула на пол.
Свет угас, и я осталась в темноте. Утром еды не принесли. Паника росла. Может, он забыл меня? Оставит умирать? Я сидела у двери, дрожа, с опухшими руками, и ждала. В темноте я поняла: я одна. И, возможно, навсегда.
Милена
Грохот засова вырвал меня из тяжёлого сна. Я свалилась со стула, на котором задремала, и шлёпнулась на холодный каменный пол. Сердце заколотилось, а глаза щипало от яркого света, хлынувшего в камеру. Сквозь слёзы я разглядела силуэт в дверном проёме – высокий, в чёрном, с маской, сверкающей даже в тусклом свете факелов. Это мог быть только он.
– Вы вернулись, – выдохнула я, и облегчение смешалось со страхом.
Холодный Король шагнул ко мне и протянул руку. Я замялась, глядя на свои воспалённые пальцы, покрытые коркой засохшей крови. Боль пульсировала в ногтях, но я всё же ухватилась за его ладонь, стиснув зубы. Его рука была тёплой, сильной, и это почему-то напугало меня ещё больше. Я поднялась, покачнувшись, и он поддержал меня, не давая упасть.
Я всё ещё щурилась от света, не видя его лица – только бриллиантовую маску, холодную и совершенную. Но когда его взгляд упал на мои руки, я услышала низкий, почти звериный рык. Он заметил раны. Я невольно сжала его руку крепче, боясь, что он отпустит, и я снова рухну на пол.
Слёзы катились по щекам, пока он вёл меня к лестнице, осторожно поддерживая за локоть. Его пальцы слегка похлопывали по моей руке, будто успокаивая, но я не могла поверить в его доброту. Он был моим врагом, причиной моих бед, но сейчас – единственной надеждой выбраться из этой проклятой темницы.