За дверью заговорили на немецком. Я узнала голос хозяйки-ведьмы или, наоборот, ведьмы-хозяйки, как хотите. По отдельным знакомым немецким словам: gehen, musik и essen2, поняла, что приглашена в бар, тем не менее, твёрдо решила не открывать дверь ни при каких обстоятельствах.
Когда немка поняла, что «просыпаться» я не намерена, она, громогласно ворча, удалилась, тяжело шлёпая ногами по линолеумному полу коридора. Посидев для надёжности в укрытии, в смысле, без света ещё какое-то время, я взяла в руки книгу. На моё счастье это был Стивен Кинг, да и произведения были под стать – про оборотней и кладбища. К счастью ужас от происходящего на страницах книги действа затмевал ужас от происходящего наяву. Не слишком-то почитаю фантастику, но в тот момент я её почти любила. Впрочем, Кинга обожаю. Его мистика или фантастика будто вырастает из обыденной, иногда очень счастливой, жизни и всегда неожиданна и непредсказуема.
Хозяйка отступила, но не отступилась. На протяжении всей ночи в мою дверь стучали, колотили, барабанили, сопровождая стук гортанным немецким говором, различные мужчины.
Я же на нервах потихоньку уничтожала запас еды, выданный мне Робертом в качестве сухпайка, допивала огромную двухлитровую бутыль минералки, которую вынуждена была таскать за собой целый день, не решаясь высунуть носа в направлении туалета.
Читала я часов до четырёх утра. А так как совсем не думать о сложившейся ситуации не получалось, то очень быстро определилась с желанием наутро покинуть приют и уехать куда-нибудь поближе к центру, к цивилизации, к полиции, наконец.
К тому времени шум голосов поредел, а затем и вовсе стих. По коридору прошлепали, протопали, проухали шаги многочисленных постояльцев, по-видимому, в направлении своих лежбищ.
Несмотря на полный мочевой пузырь, мне удалось заснуть. Открыла глаза, когда за окном был уже белый день, а в коридоре стояла полная тишина. Я решилась на отчаянный шаг – посетить дамскую – ой, нет! – общую туалетную комнату. Впрочем, вариантов было немного – идти или же вспомнить раннее-раннее детство, и тогда карболка потребовалась бы ещё и матрасу.
В баре слышался спокойный разговор двух девушек, перемежавшийся редкими репликами молодого человека.
Почистив пёрышки, то бишь, умывшись, причесавшись, слегка накрасившись, собрав к отъезду свою сумищу, заметно полегчавшую за ночь, я направилась в бар на разговор с фрау Ведьмой.