Особенно тяжело Вере давались сравнения. Они действовали как недобросовестный ингредиент – вроде и не виден, но организм точно чувствует: стало хуже. Сравнение себя с кем-то – это как добавить уксус в молоко и надеяться, что оно не свернётся.
Когда внутри становилось слишком густо, она просто выключала свет. Сидела в темноте, как в остывшей супнице переживаний, и слушала, как тишина пытается её усвоить.
Сентиментальная диета не обещала избавления. Но она хотя бы помогала не захлёбываться.
Иногда быть легче – значит, просто не таскать на себе всё сразу: всю память, всю боль, всю нежность. Иногда достаточно просто оставить в себе пространство – хотя бы для дыхания. Хотя бы для того, чтобы почувствовать вкус момента. Без лишних калорий. Без соуса сожалений. Без потребности доказать, что ты уже в порядке.
Вера не была в порядке. Но она хотя бы научилась есть ложкой, а не руками. И уже знала, когда отодвинуть тарелку.
3. Что видит луна пока я сплю?
Когда Вера засыпала, Луна выходила на работу.
Она поднималась в небо, бесшумно и строго, как ночная смена в бесконечной вахте над человеческими сердцами. И где-то там, среди тысяч окон, одно светилось чуть дольше других – то самое, за которым лежала Вера, укрывшись не пледом, а остатками дня.
Луна ничего не говорила. Она просто наблюдала.
Вера спала беспокойно. Порой уткнувшись в подушку, будто в кого-то, кого уже давно рядом нет. Порой натянув одеяло до самых глаз, словно хотела исчезнуть. Её сны были странными: про забытые автобусы, чужие квартиры, письма без адресатов. Иногда она во сне плакала – так тихо, что даже воздух в комнате сжимался, боясь потревожить.
Луна всё видела. Как в полумраке комната превращалась в корабль, уносящий Веру в невидимые штормы. Как рядом на тумбочке стоял стакан воды, но Вера не пила – даже во сне боялась расплескать тишину. Как из её пальцев выскальзывали сны, и падали, не долетая до утра.
Иногда Луна закрывалась облаками. Она знала, что человеку нужно немного темноты, чтобы восстановиться. Но всё равно оставалась рядом – как фонарик в коридоре страха. Как будто хотела сказать: «Я тут. Просто молчу».
Бывали ночи, когда Вера просыпалась среди звёздного молчания. Лежала на спине, смотрела в потолок и будто слышала, как Луна дышит. Как будто она – единственная, кто знает, что Вере сейчас опять снится нечто важное. Или больное. Или уже давно не нужное, но всё ещё живое внутри.