Штольня встретила меня полумраком. Факелы, воткнутые в щели стен, чадили, отбрасывая дрожащие тени на неровный камень. Вдоль стен лежали раненые – кто-то стонал, кто-то молчал, уставившись в потолок пустыми глазами. Несколько женщин, с усталыми, осунувшимися лицами, перебирали бинты и склянки с какой-то мутной жидкостью, пытаясь хоть как-то облегчить страдания. Я прошёл внутрь, стараясь не морщить нос от вони, и заметил одного из людей Драка, лежащего в углу. Его лицо, покрытое грязью и кровью, показалось смутно знакомым, но имени я так и не вспомнил.
Он был бледен, губы сжаты в тонкую линию, а левая нога перевязана рваными тряпками, пропитанными тёмной, почти чёрной кровью. Рана выглядела погано, даже на мой не особо щепетильный взгляд. Если не заняться ею сейчас, парень либо сгинет от заражения, либо останется без конечности. Я присел рядом, игнорируя его слабый протестующий взгляд, и активировал Скрижаль. Пальцы привычно пробежались по виртуальной серебристой поверхности, вызывая нужные глифы.
– Лежи смирно, – буркнул я, не глядя на него. – Если хочешь ходить, а не валяться тут до конца своих дней, дай мне сделать дело.
Он что-то прохрипел, но замолчал, когда я активировал Руну. Серебристый вихрь материализовал ящик с инструментами и медикаментами. Через минуту я уже готовил кривые иглы, стерильные нити, флакон с антисептиком и стерильные бинты. Я далеко не хирург, но, вероятно, обладал кое-какими навыками медицины поля боя, а значит меня учили латать раны. Уже здесь, в Единстве я рассудил, что иногда грубый шов дилетанта лучше, чем красивая смерть героя. Я разрезал тряпки, обнажив рваную плоть, из которой торчали осколки кости, и, стиснув зубы, принялся за работу. Кровь липла к пальцам, запах бил в ноздри, но я сосредоточился, зашивая края раны быстрыми, точными стежками. Мужик шипел сквозь зубы, но держался молодцом. Когда дело дошло до Руны Малого Исцеления, бледный серебристый свет окутал рану, затягивая мелкие повреждения и останавливая кровотечение. Не идеально, но он выживет. И, вскоре, даже снова будет боеспособен.
– Бывай, герой, – бросил я, поднимаясь. – Не подыхай тут, а то неловко получится.
– Я твой должник, Кровавый Генерал.
– Выздоравливай…
Он что-то пробормотал в ответ, но я уже отошёл к другим лежанкам. Там было ещё несколько раненых – один старатель с простреленным плечом, другой с раздробленным дубиной предплечьем. Я не стал вдаваться в сантименты, просто применил все свои знания на практике, замотал их остатками бинтов и применил Руну Исцеления там, где без неё было не обойтись. Каждый спасённый боец – это лишний ствол, когда песчаники вернутся. А они вернутся, я в этом не сомневался. Кровавая Пустошь не прощает слабости. Перед тем как уйти, поговорил с женщинами, которые вызвались ухаживать за ранеными. Объяснил им, что бинты нужно кипятить, руки мыть перед тем как менять повязки, а раны протирать крепким алкоголем. Восприняли они мои рекомендации, конечно скептически, но я не стал отвечать на их вопросы, просто придавив их своим авторитетом. На всё ответил туманно, упомянув новые методы лечения.