Воспоминания, в частности детские, имеют забавную природу. Ты можешь знать, что было, осознавать некоторые события, как неоспоримый факт, но одновременно не помнить их. Так и я. Не помню ничего из своего детства, кроме тех двух воспоминаний. Конечно, я знаю, что пошла в школу в семь лет, а в музыкалку ещё раньше. Знаю, что каждое лето ездила с бабушкой в красивый санаторий на севере области, располагавшийся среди роскошных хвойных лесов. Мне там очень нравилось. Ещё знаю, как звали наших кота, собаку, корову и двух её телят. Знаю, что у меня было много игрушек, но совсем не было друзей. И что училась я, бывало, отлично, бывало, хорошо. Но ни одной живой картинки не всплывает при этом в мозгу, будто все эти знания – лишь сухая констатация факта, набор пунктиков биографии, вшитых в разум.
Следующая «живая» картинка в моём воображении отображает события, произошедшие лишь восемь лет спустя. Мне двенадцать-тринадцать лет, и я с родителями отдыхаю на море, в чудесном благословенном краю, вид которого запечатлён в моей памяти. Всё остальное – снова набор сухих фактов: одиночество, оскорбления и издёвки одноклассников, выступления в музыкальной школе. Но, начиная с отрочества, воспоминания, именно как картинки, всплывают уже чаще, поддерживая иллюзию беспрерывности жизни, а то, что произошло за последние десять лет, я ярко помню во всех деталях.
Санитары все были красавцами, как на подбор. Словно в насмешку над нами. А может, напротив, чтоб радовать глаз. По крайней мере, мой. В отделении лежали лишь мы с Балдуином. К нам приставили двух санитаров. И, по случайности, обоих звали Арсениями. Они даже были внешне похожи. Познакомившись с ними получше, я заметила и иные сходства.
Главврач, Александр Юрьевич, заходил почти каждый день. Мы называли его просто Саша. Это был молодой мужчина приятной внешности. Такой же красивый, как и наши санитары, но старше их лет на десять.
Был ещё один врач, Пётр Игоревич, пожилой, но не растерявший своей природной привлекательности. Он тоже заходил каждый день. Он был лечащим врачом Балдуина. Его называть просто Петей язык не поворачивался, но за глаза… Кстати, это он первый понял, что я симулянтка и отправилась в лепрозорий за своим возлюбленным Балдуином.
Наверное, все они считали, что я помешалась, но никто ничего не говорил. Мне просто продолжали колоть витамины и успокоительные.