Нож вошёл точно в горло, насквозь пробил череп и застрял на выходе в мокрых и грязных досках на полу. Изо рта сражённого маньяка торчала только массивная ручка, которая немного мешала ему видеть меня перед смертью.
Лицо Каравая скривилось. Кровь густо шла горлом. Он таращил глаза, а тело его колотило. Он дрыгал ногами и как-то неуклюже тряс руками, постукивая ногтями по доскам. А я ловил его угасающий взгляд и наслаждался. Мне почему-то на миг показалось, что этот маньяк вовсе не Каравай, а какой-то другой человек.
– Прикинь, пидор, твоё тело найдут и решат, что тебя убил ещё не пойманный мною псих. А на Федю Спицына даже не подумают. Классно я всё подстроил? – дразнил я его, зная, что он меня слышит. – Видишь, как бывает, Каравай: хотел убить ты, а убили тебя. Ты считал себя волком, а оказался овцой. Я зарезал тебя так просто, что сам не верю. Но у тебя есть повод для радости. Ведь тебя перед смертью не трахнули.
Караваев всё слышал. Он смотрел на меня и даже не моргал. Наверное, запоминал моё красивое лицо, чтобы, когда придёт мой черёд, встретить меня на том свете с пышным караваем и солью в солонке.
Через минуту он перестал трястись. Глаза его помутнели. И он тихо умер.
Я сидел на трупе и смотрел по сторонам. Заметил у стены кусок колючей проволоки – наверное, метра полтора. Сама судьба подбрасывала мне идеи. И вероятно, это был хороший знак, что всё я делаю правильно. Добро и справедливость должны быть с кулаками – а в наше время ещё и с большим охотничьим ножом.
Я встал с мертвеца, взял проволоку и, соединив руки Каравая, скрутил их колючкой. Пусть теперь опера расследуют и гадают, когда его руки вязали – до или после смерти?
Затем я стал искать веник или тряпку. Хотел, выходя из подвала, замести за собой следы обуви. Но ничего подходящего так и не нашлось.
Тогда я не стал мудрить и снял с Каравая сначала ботинки, потом стянул джинсы. Теперь для ментов будет ещё одна загадка: куда пропали штаны мёртвого бандита? И в морге работы прибавится. Кому-нибудь придётся исследовать задний проход Каравая. А вдруг его перед смертью ещё и того…
Я прощально посмотрел на труп в трусах и подумал, что даже после смерти ему здорово достаётся. Но мучить мёртвых не то же самое, что мучить живых.
– Прощай, – коротко бросил я, отдавая должное Караваю, потому что перед смертью он не обоссал свои джинсы, которыми я заметал собственные следы.