Голос каит прозвучал отчётливо и громко.
– Мне нравится.
Кори открыл глаза и вопросительно уставился на спутника:
– Что тебе нравится?
– Мне нравится это имя – “Байрон”.
– Вообще-то это фамилия.
– Я решил. Можешь звать меня Байрон.
От такого заявления, Кори даже сел.
– Ты что серьёзно?
– Да. Зови меня Байрон. Вот моё имя.
Они посмотрели друг на друга.
– Вы выглядите, как два скворца, которые вот-вот сцепятся из-за червяка. – Заметил Гури.
Каит потянулся и улегся рядом с костром. Всё ещё возмущённый, Кори опустился на сухой мох.
Было тихо. Мыслей Кори не нарушало даже довольное причмокивание старика, который продолжал трапезу.
“Это же надо такое придумать? “Байрон. Вот моё имя”! У него точно шестерёнок не хватает”. – С этими мыслями человек заснул.
Потерянные и найденные
8
Этой ночью правой лапе Тауда, квори-капитану Хияри не спалось. В животе у него жгло, точно он проглотил горсть углей из костра. Недовольно ворча он встал с вороха тряпья на полу и принялся ходить по хижине. На столе он обнаружил небольшой черпак с водой. Он тут же жадно вылакал его. Боль в желудке немного утихла.
Хияри решил выпить ещё, но в темноте он никак не мог отыскать бочку с водой. Потом квори вспомнил, что глупые каит ставят её снаружи, прямо возле хижины, чтобы не занимать внутреннее пространство. Проклиная ненавистных чужаков, всеми мыслимыми и немыслимыми именами Нут, он вышел в тихую летнюю ночь.
Мягкое прохладное дыхание спящего леса коснулось его лица. Некоторое время он бестолково вертел головой, пытаясь вспомнить где же он видел бочку. Однако в этот момент он заметил нечто, что заинтересовало его гораздо больше. Одинокая неясная фигура осторожно кралась между хижинами, нарочно избегая света гаснущих костров, которые остались после приготовления ужина.
Точно тень, за тенью другой тени, он последовал за крадущейся каит.
Нарушительница пропала из виду. Квори замер и настороженно прислушивался. Не выдал ли он себя чем-нибудь?
До ушей Хияри донесся чей-то шёпот, но слов было не разобрать. Ветер относил их то в одну, то в другую сторону, а мягкие лапы ночи, будто назло прижимались к его ушам, приглушая всё вокруг.
Юккада подошёл к единственному источнику света и устремил взор на струящуюся лунную дорожку, просачивающуюся в темницу.
– Миян?
– Юккада, у меня дурные новости.