Ваганыч, прозванный так за свои остроумные шутки, был тем еще хохмачом. По имени, Радмиром, его обычно никто не называл. Создавалось впечатление, что он сам предпочитал именно прозвище. Ваганыч написал в чат с вопросом насчет того, можно ли у кого-то перекантоваться на неопределенный срок. Ребята, заинтересовавшись, тут же стали заваливать Радмира вопросами, на которые тот отшучивался в привычной манере, не сообщая ничего конкретного. Виктор увидел, что парни все еще были на аудиоконференции, поэтому решил, не долистав переписку до конца, присоединиться к ним.
– О, Бур, здорово! – поприветствовал его первым Ваганыч.
Прозвище Виктора не славилось какой-то предысторией. Сложилось само собой от фамилии – Буров.
– Здорово, – откликнулся молодой человек, – Чего у вас тут за движуха? Я не все еще дочитал.
– Да забей, ничего такого. Место нужно, но у пацанов то предки, то еще чего… Разберусь, короче.
– Ладно, ребзя, я спать потопал, – зевая, объявил Масяня.
– Давай, доброй ночи, пупсик, – съехидничал Ваганыч.
Один за другим, парни отключались от звонка, так что через несколько минут обсуждения последних игровых матчей, в конференции остались Ваганыч и Виктор. К тому времени второй уже успел дочитать переписку, вполуха слушая разговоры ребят. Радмиру нужно было уехать из Москвы и осесть где-нибудь на неопределенное время.
– Слушай, Ваганыч, а все-таки чего у тебя произошло? – попробовал поинтересоваться Виктор.
– Да блин, уже пожалел, что написал вообще, – драматично вздохнул Радмир. – Короче, проблемы у меня, чувак. Надо просто не высовываться, чтобы все устаканилось. Месяц максимум, думаю.
Виктор крепко задумался. Воспитание велело ему относиться ко всему с подозрением. Тем более, ситуация с Радмиром действительно выглядела, мягко говоря, странной. С другой стороны, сколько можно было жить под диктатом деда? Создавалось впечатление, что даже его кончина была неуважительной причиной для того, чтобы оставить Виктора в покое и позволить тому жить по-своему. Молодой человек все равно постоянно слышал у себя в голове ворчливый голос деда, твердивший, как ему следует поступать. Хватит!
– Слушай, раз такое дело, приезжай ко мне. Я тут все равно один торчу, нас никто заколебывать не будет, – выпалил Виктор.
Последовало молчание. Виктор неловко почесал голову.