– Я хочу, чтобы ты встал передо мной на колени, – соблазнительно шепчу, сама удивляясь собственным словам. Он выгибает бровь, ухмыляется.
– Ну же, – подстрекаю, опуская маску. Его лицо вытягивается, глаза цепенеют, будто под гипнозом он опускается на колени.
– Какой хороший мальчик, – усмехаюсь, обводя его кругами.
– Я заслужил поощрение у своей госпожи? – томно спрашивает, когда я останавливаюсь у него за спиной.
– Конечно, – шепчу, доставая из кармана два шприца и вонзая в его тело лошадиную дозу «Димедрола». Надеюсь, я не переборщила и он не сдохнет.
– Что ты сделала, мразь? – с хрипом произносит он, вставая и шатаясь в мою сторону.
– Ты очень устал, я решила помочь, – шепчу, надеясь, что препарат сработает быстро. Вижу, как его лицо бледнеет, походка становится неуверенной. Через минуту он уже лежит на земле, глядя на меня мутным взглядом. Я сглатываю и подхожу, забирая ножи и пистолет.
– Прости ради Всевышнего, – шепчу, оглядывая его в последний раз, и убегаю.
Бегу долго, пока не добираюсь до небольшой забегаловки. Захожу внутрь под изумлённые взгляды персонала. Направляюсь в уборную, кладу сумку на раковину и споласкиваю лицо холодной водой, пытаясь унять бешеный пульс. Снимаю халат и выбрасываю его в контейнер, надеваю платок, закрывая лицо. Я справилась. Я действительно убежала. Это стоило мне нервов, но я смогла. Если бы Керасим был рядом, возможно, я бы больше никогда не вернулась к Домиано.
Что будет, когда он узнает? Убьёт Керасима? У меня нет ни денег, ни документов. Италия – моя тюрьма. Теперь я поняла, почему он привёз меня сюда. Здесь его законы, его люди. Домиано всегда всё просчитывал.
Я выхожу из уборной и бегу на улицу. Уже вечер, Сицилия начинает окутываться яркими красками заката. Вокруг музыка и смех. Я с улыбкой наблюдаю за танцующими парочками, за старыми людьми, обсуждающими жизнь. Здесь – другой мир. Почему Домиано не пускал меня сюда? Керасиму бы здесь понравилось.
– Синьорина, попробуйте наше тирамису, – слышу голос пожилого мужчины у ларька с десертами. Осторожно подхожу, смущённо шепчу:
– У меня нет денег, синьор.
– За ваши глаза я готов угостить всем, что у меня есть, – с доброй улыбкой протягивает тарелку. Я принимаю её, подношу вилку с десертом, чуть приподнимая платок.
– Ммм… сеньор, это лучшее, что я пробовала, – довольным мурлыканьем произношу я. Мужчина заливается краской.