Гвозди были заточены и вонзались в мои пятки, но я не чувствовала, как они разрывают кожу – от этого становилось только мучительнее.
– Браво, моя маленькая принцесса, – мой мучитель сел на стул и смотрел на меня абсолютно равнодушным взглядом.
Домиано даже не жалел меня.
– Умоляй меня. Скажи, кому ты принадлежишь. Скажи, что никогда не посмеешь сбежать от меня! – прорычал он. Его напряжённые мышцы проступали сквозь белую рубашку, словно готовы разорвать её. Я посмотрела на него с отвращением, оглядывая с ног до головы.
– Не смей так смотреть на меня. Ты сама виновата. Разве не знала, что находишься у монстра? Разве не знала о последствиях? – он вскочил со стула, надвигаясь на меня. – За каждое непослушание следует наказание. Ты должна это усвоить! – он всучил мне в руки тяжёлые цепи, которые добавили веса на гвозди. Я закричала, задрожав всем телом.
Такой боли я ещё никогда не испытывала в своей жизни.
– Ну же, умоляй – и получи поощрение, – сладко прошептал он у моего лица. Я уже не справлялась с разумом. Сознание мутнело.
– Скажи, что принадлежишь мне… – его глаза встретились с моими.
– Ни за что. Ты шайтан, Домиано Риччи, – прошипела я, приближаясь к его лицу. – Во мне течёт арабская кровь, а, как ты знаешь: мы, арабы, любим смерть так же сильно, как вы любите жизнь.
В глазах потемнело. Вдруг я почувствовала, как становится легко и невесомо. Боль в ногах исчезла, и я блаженно выдохнула. Наконец-то сон. Наконец-то темнота. Наконец-то это закончилось.
Я очнулась от пальцев, щекочущих мои пятки. Мычу, открывая один глаз. Передо мной – Керасим, хмуро мажущий мазью мои ноги. Он заметил, что я пришла в себя, и облегчённо выдохнул.
– Наконец-то ты очнулась, моя госпожа, – со вздохом произнёс мой друг, нежно обнимая меня.
– Сколько я спала? – спрашиваю, устало кладя голову ему на плечо.
– Почти неделю, Лола, – я шокированно всмотрелась в его лицо. – Как сказал врач, у тебя был болевой шок. Тебя ввели в искусственную кому, потому что первые два дня ты мучилась кошмарами и пыталась убежать, не давая ногам зажить, – объяснил он, тяжело вздыхая. – К счастью, ты очень быстро идёшь на поправку. Ещё два дня – и всё будет как новое.
– Он с тобой ничего не сделал? – прошептала я, виновато опуская взгляд.
– Он заставил меня отмыть весь особняк одной зубной щёткой, – мучительно захныкал Керасим, и я ужаснулась. – Мне понадобилось двое суток и ещё один день, чтобы очистить всё. Я даже спал в одном из коридоров с щёткой в руках, – сморщила нос. – Этот ненормальный заставил Долорес спать рядом с гниющим трупом два дня. Её покусали мухи, – мои глаза расширились.