Почему он пьет воду или ту сладковатую витаминную жидкость, которую подают на завтрак, только сидя, а случайно уронив кусок пищевого брикета, поднимает его, целует и кладет обратно на тарелку? Правила гигиены требуют выбросить недоеденный кусок в утилизатор вместе с посудой. Этому учили в Инкубаторе. Шон сам не понимал, что его заставило поступать так. Тоскливая бессмысленность существования толкала его и на более странные поступки. Однажды он не выбросил ложку, как полагалось, а принялся чертить ею на стене непонятные знаки.
Сначала это был просто круг. Потом сверху Шон добавил к кругу короткую вертикальную черточку и чуть подлиннее – горизонтальную. На этом свои упражнения в изобразительном искусстве ему пришлось прекратить. Рукоятка ложки, сделанной из спрессованного мусора, стала крошиться, а пластик, покрывающий стены, был достаточно прочным. Парень понял, что, если он хочет продолжить свои занятия, ему нужен инструмент более долговечный. И принялся внимательно осматривать ячейку.
Он обнаружил, что лежак, прикрепленный к стене, как и остальная мебель, имеет дополнительную опору в виде тонкого металлического стержня. Немного повозившись, Шон сумел отломать его. На прочность спального места утрата этой опоры не повлияла, а сам обитатель ячейки почувствовал себя гораздо увереннее. Впервые в жизни он сделал что-то самостоятельно, без указания незримых, но вездесущих нейросетей. Парень тут же опробовал обретенный инструмент в деле.
Рядом с первым изображением он начертил крутую дугу с крючочками на концах, а потом соединил ее изнутри горизонтальной перекладиной. Если бы Шон изучал письменность, он бы знал, что нарисованный им символ похож на греческую букву «альфа», или на еврейский «алеф», или на славянский «аз». Однако ни это, ни то, что он на самом деле изобразил, парню было неведомо. Он и сам не подозревал, что процарапывает на стенном пластике не бессмысленные черточки, а древнейшие символы.
Вскоре часть стены над столом оказалась испещрена знаками, которые были непонятны самому их автору. Глядя на них, Шон испытывал прежде ему неведомое чувство. Наверное, то же самое ощутил первобытный художник, когда впервые в истории прочертил обломком камня на стене пещеры силуэт рогов буйвола, проступивший в утреннем тумане. И уж тем более парень не подозревал, что начертанные им знаки – лишь символически стилизованные изображения животных.