Впрочем, одно окно, оно же дверь, в этом обиталище имелось. Стоит Шону открыть саркофаг и удобно устроиться на его выстланном специальным губчатым материалом ложе, как все окна и двери Метавселенной раскроются настежь. Он сможет не просто увидеть, а ощутить, как пахнут морской бриз, бутон розы, нежная кожа красавицы, услышать посвист ветра в снастях каравеллы и звон смертоносной стали в руках отважных пиратов. Он увидит восход двух лун над каменистыми пустошами планеты. Содрогнется от рева доисторических чудищ в густых и влажных лесах мезозоя. И еще многое, многое и многое другое станет ему доступным.
Шон прекрасно об этом знал. Ведь обучающие нейросети с помощью своих бесчисленных виртуальных аватарок – веселых клоунов, милых котят, смешных зайчиков и так далее – на протяжении всего детства внушали питомцам Инкубатора, что истинное их предназначение – это увлекательная и беззаботная виртуальная жизнь в Метавселенной, которая, благодаря пользователям, непрерывно совершенствуется. И большинство соучеников Шона охотно соглашались с этим.
И в самом деле! Ты либо влачишь унылое растительное существование в крохотной тесной жилой ячейке, либо путешествуешь, сражаешься, влюбляешься, создаешь гениальные шедевры архитектуры, живописи, музыки, литературы, открываешь новые миры, погружаешься в глубины океана или таинственные подземные страны, летишь к звездам, путешествуешь в прошлое и будущее, и все это – не покидая уютного нутра нейрокапсулы. О чем тут думать, если выбор совершенно очевиден?!
И все же Шон думал. У него не хватало слов, чтобы объяснить свои сомнения, но казалось странным, что человек рождается лишь для того, чтобы все самое важное в жизни – любовь, творчество, борьбу – испытывать не в реальном, а в виртуальном мире. Для чего же тогда рождаться? Ему катастрофически не хватало знаний, чтобы объяснить это для себя самого. Ведь в Инкубаторе его почти ничему не учили. Кроме взаимодействия с интерфейсом нейрокапсулы, знакомили с инфраструктурой Нейро-сити, да и то в основном в масштабе индивидуальной жилой ячейки. Ни географии, ни истории, ни математики.
Даже чтению и письму как таковым не обучали. Воспитанникам Инкубатора достаточно было выучить назубок несколько десятков служебных пиктограмм, необходимых для управления интерфейсом. Вот и все. Откуда же странные звуки, вторгающиеся в его жизнь? Заунывный протяжный голос, который будит его по утрам? Почему, услышав это, хочется встать с лежака, опуститься на колени и склонить голову? Откуда на ум приходит таинственное «ин ша Аллах»? Что это значит?