– И курение твое – вранье, – прошептал Малыш, вспомнив, как Бесфамильный слишком долго раскуривал кубинскую сигару.
– Что же делать? Что же делать? – шептал Малыш, до этого момента уверенный, что из любого безвыходного положения…
– Демидов, ты куда так рванул, дружище? – услышал он за спиной веселый голос Бесфамильного.
– На кудыкину гору, – ответил Малыш.
– Мы с тобой еще не договорили, товарищ, – сказал Бесфамильный. – То вещество, от которого тебе стало плохо, помимо тошноты и головокружения, вызывает галлюцинации. И, надо сказать, глюки эти довольно правдоподобны.
– Опять врешь! – отозвался Малыш, делая шаг назад.
– Зачем мне врать – это не в моих интересах, – спокойно ответил Бесфамильный и остановился. – Что тебе привиделось на сей раз, Демидов: что я динозавр, или червь?
– Хуже! – ответил Малыш.
– Куда уж хуже! – кивнул Бесфамильный, и снова пошел на Демидова.
– Ни шагу больше! – крикнул Малыш.
– А то что? – одними губами спросил Бесфамильный, сжав в побелевшем кулаке свой шокер.
Малыш снова попятился от Бесфамильного, жалея, что заговорил с ним, потратив зря время, которое ему так было нужно для поиска выхода из этого проклятого лабиринта.
Штукк лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок. Казалось, он не заметил, как возле его кровати появилась Кондрашкина. Он даже не моргнул, когда она сказала:
– Ну что ж, приступим.
Ральф, похоже, не думал вставать. Он смотрел в одну точку, и Маргарита, проследив за его взглядом, ничего, кроме серого потолка, не увидела.
– Так, понятно, – сказала она, и присела на краешек кровати Штукка.
Время уже было девять утра, и Трясогузов опоздал в свой отдел на целый час.
– Маргарита Павловна, я поеду, пожалуй, а то мне ата-та сделают, – сказал толстяк, глядя на нее умоляющим взглядом, хотя это было лишнее. Не оборачиваясь, Кондрашкина сказала «да, да», и Трясогузов умчался на работу.
Тем временем Маргарита «колдовала» над Ральфом, пытаясь определить, что с ним не так. Проводя кубиком над его широкой грудью, Кондрашкина смотрела на едва видимое изображение, рисуемое в воздухе: на нем легкие Штукка были наполнены то ли какой-то грязью, то ли слизью. Потом Маргарита спустилась чуть ниже, и увидела, что почки Ральфа наполнены камнями.
– Да, запустили вы себя, – тихо сказала она.
Ральф не обратил внимания на ее слова: он боялся смотреть на цветное изображение, крутившееся прямо перед ним: он вовремя закрыл глаза, пытаясь уснуть – что-то определенно выматывало его, лишая сил.