Конрдашкина продолжала стоять рядом с раздаточным столом, обдумывая, чем бы расположить ее к себе: да, несколько полноватую, чуть раздраженную, грубоватую, но, всё-таки – женщину. И , может быть, со своими пробелмами, с котороыми та, рано иили позндо, обратится к марагриатре.
– Чего же тебе надо, стерва? – спросила Маргарита вслух, но так тихо, чтобы даже ее собственные уши едва это расслышали.
– Что вы сказали? – подала вдруг голос раздатчица.
Маргарита растерянно оглянулась.
– Да, думаю, сколько в обед нужно еды, чтобы накормить вон ту девушку? – она кивнула в сторону Елены, ждавшую Маргариту: тарелки снова были пусты и она, очевидно, могла съесть еще, не боясь заворота кишок.
– Даже и не знаю, – ответила раздатчица, ненадолго освободившись от своих хлопот: народу заметно поубавилось и можно было спокойно поговорить. – Если что-нибудь калорийное, то, думаю, свинины отварной грамм триста, да еще можно вареников – они тоже очень сытные. А уж, коли она беременная, тогда можно и удвоить порцию…
– Откуда вы знаете? – округлила глаза Маргарита, – я ей только вчера результаты…
– Да чего там знать-то: на лице ее всё и написано, – сказала раздатчица.
– И как же вы определили?
– Очень просто, – ответила та, подбоченясь, словно они были на каком-нибудь рынке, и определяли, кто из покупателей богатый, а кто – нет, и как лучше заарканить того, кто вообще ни в чем не разбирается.
Раздатчица продолжала:
– Я вижу, что девчонка всё грустит, значит, стряслось что-то серьезное. А что у бабы может быть серьезнее, чем беременность? Ничего. Это раз. Во-вторых, вчера она приходила с толстяком – тем, инвалидом-колясочником, а сегодня его отшила – тоже, знаешь ли, нюанс: настроение, значит, плохое, а аппетит хороший. Ну, и, в-третьих, три дня ее тошнило: всё морду от еды воротила, а сегодня вдруг пробрало – вон как налегает. И никакие анализы тут не нужны.
Маргарита с недоверием на нее посмотрела: не может человек, вот так, с ходу, определить, что женщина находится на второй неделе беременности, и вообще, как-то всё странно.
– А зачем вам звонить надо втайне? – спросила вдруг раздатчица.
Маргарита, заговорщицки на нее посмотрев, ответила:
– Да, есть у меня одна возможность показать ей кое-что, чтобы настроение поднять, а без звонка этого никак не сделать.