Оба вздрогнули, но остались стоять на месте.
– Дальше пойдем? – спросил Петрович.
– Даже не знаю. Давай подождем, а то вдруг все это упадет на наши головы, – Спесивцев показал глазами на низкий потолок.
– Давай, – согласно кивнул Петрович.
Спесивцев оглянулся, надеясь, что его коллеги вылезли, наконец, из лаборатории, чтобы присоединиться к их «веселому» путешествию, но коридор был пуст.
– Да уж, – прошептал он, – и с этими людьми я проработал три года: поверить не могу, что они оказались такими трусами.
Петрович, слушая этот горячий шепот, прекрасно понимал, что людям, сидевшим в тесном полумраке лаборатории, ничего не нужно доказывать: если бы он сам не прошел через то, что пришлось испытать на Фаяле, он не стоял бы сейчас рядом со Спесивцевым, а спокойно сидел бы среди тех людей и ждал… И чего бы он ждал? Прихода чудовищ, или людей в незнакомой военной форме? Ответа у него не было, но он знал одно – если они и дальше будут так стоять, ситуация к лучшему не изменится, и запас их терпения начнет незаметно истощаться, что приведет к рождению новых ложных страхов. Вот как раз этих страхов Петрович и не хотел сейчас испытывать.
– Слушай, – сказал он, – давай не будем стоять на месте, а лучше пойдем…
– Тихо, – прошептал Спесивцев. – Слышишь?
Петрович устало выдохнул:
– Ничего я не слышу: нет нам никого – это всё от страха…
– От какого еще страха? – вновь беспокойным голосом спросил Спесивцев, – там опять что-то мелькает!
– Ничего там не мелькает, – спокойно ответил Петрович. – Если не хочешь, стой здесь, а я пойду дальше.
– Нет, погоди! – Спесивцев вцепился в рукав его халата.
– Ну, начинается: это паника, Ген, не более того. Пойдем дальше, или, если хочешь, возвращайся к своим и пережди там, а мне лично уже надоело сидеть на одном месте.
Спесивцем молчал – он понял, что ему придется сделать этот мучительный выбор: идти вперед – в пасть неведомым чудовищам, или, вернувшись в лабораторию, ждать вместе с остальными неминуемого прихода тех же самых чудовищ.
Он чертыхнулся, зная, что времени у него не так много, и что Королев может сейчас развернуться и пойти в одиночку по этому кошмарному туннелю.
– Вот же зараза! – сказал он, – придется идти с тобой.
Королев даже спрашивать не стал, почему Спесивцев так резко поменял свое мнение: очевидно, тому просто не хотелось, чтобы коллеги, спустя какое-то время, со смехом выговаривали ему, что он хотел, мол, всех «повести в бой», а потом испугался какой-то тени и вернулся к тем самым «трусам», от которых ушел с таким гордым видом. Конечно, в реальности ему бы никто ничего не высказал, но зато мысли у них были бы именно такими.