– Ах! Вы и это знаете…
– Я знаю всё! – легко, словно речь идёт о смене дня и ночи, отреагировал «Кащей». – Почти. Вот посмотри на мои часы: они разные на двух руках. Одни часы, вот эти, символизируют иллюзорность движения в неподвижной Вечности… Э… Они как бы воскрешают часы и минуты, а годы – уже съеденное и переваренное время… Годы, память о них, не даёт вкуса… Это – след, это – анализ… съеденного! А другие… Другие мои часы тоже имеют не один циферблат, и несколько стрелок… О! Тут сложнее… У меня с этими часами бывает и дуэль… Ну, не наповал. Ещё они – копилка моих расчётов, замыслов… Моя Матрица бросает туда иногда золотые монеты! Ммм-да… Точнее – только золотые…
– Он, Младочка, – Карл-Густав Берман сделал привычное академическое лицо – как и я, – живот профессора чуть выпятился – измеряет время не длиной, а объёмом, э.., полнотой занятости. И качеством дел и дум! Досуг тоже в счёт! И если в этом твоёмВремени мало упущенного, пустого, нет глупой суеты… ты… э… можешь извлечь из секунды десяток лет…, э…, подарок от своей Судьбы!
– Мудрёные эти умники, девочка – Мартин усмехнулся, сжав оголовок своей палки-трости жилистой мужицкой рукой альпийского фермера. – Правильно одно: не суетиться! Не вопрошать: «успеем»? Хм… – он улыбнулся по-доброму – «если взять девять мужчин и девять женщин – ребёнок не родится через месяц»! Вот и вся их нумерология! Идея должна созреть! Как зерно пшеницы! И всё проверятся «на вшивость» терпением! А тогда – и награда! Плохо, внучка, терять терпение! Очень… Я по себе знаю… Многие мои потери от меня самого… От дурости моей…
– Вы совсем запутали мою сестрёнку! – провозгласил перерыв в философской беседе Савва – У нас есть ещё и реальные «начальники ситуации», те, что способны помочь, запустить нужные механизмы в МИДе и прочем… Проводники Времени сквозь людей, их намерения… Да вся Вселенная!
– Хм, хорошо сказал… – крякнул Арецкий – Обратная теорема тоже верна: «… Людей… намерения их… сквозь Время»…
Младислава почувствовала, что её не просто проводили – её запустили… на какую-то очень высокую, очень иную орбиту Времени… и «Кащей» этот очень иной… Иноходец с «третьей производной» в душе и Матрицей в голове.
Конечно же, во всю эту чудесатость и гораздость Савва Черский не посвятил Ирину Валерьевну. Но у него ещё там, в Берне и Альпах, созрел чёткий план по проведению именно в Балаклаве двух, (нет – трёх!) «мероприятий»!