Маргарита решила, что нужно пока промолчать о том, что она вообще не знает ни о каких аномалиях, и лучше понаблюдать за пациентом спокойно, не изматывая его любого рода предположениями. Она задумчиво смотрела на него какое-то время, а Кабельщиков ей не мешал: пусть доктор оценит его состояние, тем более, что, может быть, ему больше и не представится такой возможности.
Прошла минута взаимного молчания, и тут до Кондрашкиной дошло, что же так не давало ей покоя в изменении внешности Кабельщикова – он постарел лет на сорок. Но почему это не бросилось ей в глаза сразу же, как только она его встретила? Почему она не заметила его морщин, неожиданно проступивших на лбу и щеках? У нее сложилось впечатление, что как только она это поняла, он вдруг тут же состарился еще лет на десять. Да, наверное, в этом запоздалом ее понимании был виноват и плохой свет на складе, несмотря на то, что горели все лампы; и военная форма, так не шедшая помощнику патологоанатома; и оружие в его руках, которое она ненавидела и все время боялась…
– Я вообще этого в вас не заметила, – произнесла она слабым голосом.
– Моей преждевременной старости? – горько усмехнулся Кабельщиков и кивнул, как бы подтверждая правильный ход ее мыслей.
Она молчала. Ей нужно было уточнить, как это произошло, но у нее онемел язык, будто туда вкололи лошадиную дозу анестезии. Продолжалось это недолго, и Маргарита, взяв себя в руки, спросила:
– Аномалия, говорите? Это интересно… – тут она осеклась, и, бросив на него виноватый взгляд, добавила, – я имела ввиду, что это интересно лишь с научной точки зрения…
– Да понял я, понял, Маргарита Павловна, – закивал он, – вы, как психолог, пытаетесь сказать, чтобы я отнесся к этому, как к некоему испытанию или приключению, чтобы не принимать все случившиеся со мной близко к сердцу, да?
– Нет, товарищ Кабельщиков, я совсем не это хочу сказать.
– А что тогда?
– А то, что если эта аномалия появилась в результате разделения «Цитрона», то она должна исчезнуть, когда все завершится. И когда она исчезнет, то, может быть, вместе с ней уйдет и ваша проблема. Но, поскольку процесс прошел с нарушениями, как я думаю…
– Какой еще процесс? Какие нарушения? – тяжело вздохнул Кабельщиков, отчего морщины на его лице стали глубже и темнее.
– Процесс разделения, конечно же! – удивленно вскинула брови Маргарита.