– Потому что аппаратура не наша.
– Ничего не понимаю, – замотал головой Ястребов. – О чем тут вообще речь?
Следователь помолчал секунду, а потом сказал:
– Это результаты генетической экспертизы…
– Так, Панкратов, вот на этом давай пока притормозим, – оборвал его Ястребов. – Кого здесь проверяли, откуда образцы, и вообще, кто разрешил делать какую-то экспертизу – меня не волнует.
Следователь кивнул:
– Понимаю ваше возмущение, поверьте…
– Ты еще моего возмущения не видел, – ответил Ястребов, – а таких бумажек я тебе вагон состряпаю, хоть на английском, хоть на китайском. И суну тебе потом под нос – читай, мол, и удивляйся: ты – папа во-о-о-н того мальчонки, что шныряет по нашему острову!
– Какого еще мальчонки, Альберт Валентинович? – усталым голосом спросил Панкратов и потер глаза.
– Вот именно – какого? А мальчонки-то и нет, правильно? Зато, понимаешь, бумажка есть – вот такая, – Ястребов потряс в воздухе листком, и, скомкав его, бросил мимо мусорной корзины.
– Вы бы с документиком поаккуратнее, товарищ Ястребов, – сказал Панкратов и, наклонившись вбок, потянулся за бумажным комочком.
– Ага, щас! Короче, Панкратов, надоела мне твоя комедия – пора бы уже и за дело браться: зря, что ли я сюда летел?
– То есть, вопрос вашего отцовства вам не интересен? – спросил следователь, разглаживая мятый лист у себя на колене.
– Абсолютно верно, Панкратов – никакого интереса!
– Ну, хорошо – отложим это на неопределенное время…
– Никаких неопределенных времен, Панкратов – мне вообще не нужен этот бред, понимаешь? Я не семейный человек! Вот моя семья, – он обвел рукой пространство вокруг себя, – и только это сидит в моей башке!
– Да, скучно вам, наверное, так жить, – задумчиво проговорил следователь. – Ну, что ж – за дело, так за дело. Итак, вы хотели найти Маргариту Кондрашкину, так?
– Совершенно верно.
– Хорошо. Тогда, значит, мы пойдем первым делом… – недоговорив, он снова полез в стол, и, достав оттуда какую-то схему, развернул ее. – Мы с вами сейчас находимся тут, – он ткнул пальцем в черную точку, над которой был напечатан жирный восклицательный знак. – А нам надо попасть, для начала, вот сюда, – он провел пальцем по линии, больше похожей на виляющий тонкий волосок, чем на уверенно проведенную черту.
– Это ручеек что ли, Панкратов? – усмехнулся Ястребов.