Тут Алисия снова подала голос:
– Что здесь произошло? – спросила она таким тоном, будто обязана соблюсти какую-то формальность, и ее должно было исполнить, как, например, делают это коллеги по работе.
– Что случилось, спрашиваешь? – сказал Малыш, еле сдерживаясь. – А это ты у своей дуры-сестренки спроси: ей то ли замуж хотелось, то ли выпотрошить меня, как свинью.
– Не понимаю вас, – отозвалась Алисия.
– Ну, как же меня не понять-то, дорогуша? Не устала еще из себя дурочку корчить? Кто из вас ко мне приходил и говорил, что я должен кого-то из вас выбрать, а не то я пожалею?
– Это была не я! – удивилась Алисия, широко распахнув чуть подкрашенные глаза. Почему-то именно эти слабые розовые тени на ее веках заставили задуматься Малыша о том, что с помощью этой краски Алисия хотела намеренно отвлечь его от чего-то более важного в ее облике. И зачем она вообще накрасилась, идя к нему сюда, если заранее знала, что здесь случилось, в чем он уже нисколько не сомневался?
Малыш пристально смотрел на нее несколько секунд, но ничего подозрительного в ее облике так и не нашел. «Показалось», – подумал он.
Демидов заметно нервничал, говоря с Алисией, и она, скорее всего, это чувствовала, пытаясь притворяться ничего не понимающей наивной женщиной. Однако, несмотря на всю его нервозность, смешанную с показной жесткостью, он все же оставался человеком, которому не было чуждо сожаление, пришедшее к нему на смену ярости через несколько минут после убийства. Да, теперь он жалел, что зарезал ее сестру, по крайней мере, понимал, что в ту роковую минуту, как только та появилась на пороге его комнаты с ножом в руках, можно было как-то с ней спокойно поговорить, или хотя бы сделать то, о чем она, может быть, хотела его попросить…
Но, вновь посмотрев на труп близняшки, Малыш вспомнил, что говорить-то с ним она как раз и не хотела – Джеки шла сюда убивать, как это делает наемник, которому заплатили щедрый аванс, или как психологически настроенный убийца с промытыми мозгами, исполняющий чью-то злую волю.
Да, конечно, версия с убийцей-зомби была очень удобна для Малыша, но это никак не приближало его к истине: кому и зачем нужна его смерть?
– Надо как-то… – начала, было, Алисия.
– Что? – не понял ее Малыш.
– Надо всё это как-то убрать, наверное, – тихо повторила она.