– О-о-о, много чего. Забрали часть вашей магии и потратили её на нужные дела. – Прошка довольно упал на кровать. – Да вы, княже, в окно гляньте, сами увидите.
Гостомысл подошёл к окну. В неярком свете двух лун князь увидел перед собой гору. Она вздымалась посередине пустого поля, которое ещё прошлым вечером было зелёной лужайкой. Видимо, трава, произраставшая на ней, и была этой горой. А недалеко от бани протекал ручей. Он пересекал участок и исчезал в овраге.
– Я так понимаю, мою магию вы потратили вот на это? Прошка, ты умом тронулся? – князь сердито взглянул на домового, но тот лишь довольно потянулся.
– Не о том думаете, княже, – наконец ответил домовой и ткнул пальцем в сторону девочки. – Вы думать должны, как она через ваш барьер прошла и как магия ваша, хоть и тяжела для неё, да не страшна.
– У тебя есть ответ?
– Нет, – покачал головой домовой. – А вы в курсе, что хозяюшка магией владеет?
– Какой? Я проверяю каждый день, но никакой посторонней магии не видел: по всему дому или моя, или твоя.
– Потому и не видите, что её магия от магии домовых не отличается. – Прошка приподнялся на локте. – Сила у хозяюшки немалая, вашему ученику не уступит. Только вот что странно – её тётка, видимо, маг неслабый, но ни одного заклинания внучка ваша не знает и магию накапливать не умеет. Она вообще своей ценности не понимает. Проверили бы вы её сами.
Гостомысл молчал и думал: «Если девочка владеет магией, то это практически всё объясняет. Конечно, ещё какие-то вопросы остались, но со временем они разрешатся. Интересно, что скажет Драгомир? Он ведь всегда хотел, чтобы его ребёнок хоть что-то унаследовал от меня».
И вот теперь все желания Драгомира, да и самого князя Гостомысла мирно спали на лавке, положив руку под голову.
– Так, Пронька, кыш к себе, утром позову, – распорядился князь. – Моя это опочивальня.
Домовой вдохнул и хотел что-то возразить, но вспомнив, что, кроме травы и ручья, у них ещё и погреб льдом забит, решил ретироваться, пока князь совсем не рассердился за свою магию.
Гостомысл подошёл к скамье, поднял спящую девочку, уложил на кровать, поправил ей подушку, укрыл одеялом и лёг рядом.
– Спи, спасительница, – усмехнулся он и, положив руку под голову, тоже задремал.
* * *
Хельга проснулась, когда утро вступило в свои права. Она взглянула на потолок, минуту подумала, а потом резко подскочила.