Очнулась лишь через некоторое время, тихо про себя икая от вкусного, но быстро закончившегося блюда. Братья смотрели на меня с брезгливостью.
– Я думал, ты стал рабом, а ты стал свиньёй, Ольгерт… – пробормотал Габриэль.
– Мне кажется, наша новая покупка нас ещё удивит. Так зачем он тебе так понадобился? – спросил Михаэль брата.
– Вообще, для двух дел. Ольгерт, ты же каким-то образом стал таким могущественным магом. Я хочу, чтобы ты научил меня этому.
– Что?! Ты с ума сошёл?! Хочешь стать таким, как он?! – вскинулся Михаэль.
– Братик, я не настолько сумасшедший. Но всё-таки во мне появилась магия, и я…
– Нет, я категорически против! – одёрнул глава семейства брата. Тот сжался, но лицо его тотчас стало больше похоже на недовольный оскал.
– А я тебя и не спрашивал! Ольгерт, обучи меня магии. Это приказ.
– Простите, вы владеете тёмной магией? – уточнила я. Лезть в чужие перепалки не хотелось, но выбора мне не оставляли.
– Фу, нет конечно, – вздёрнул нос подросток.
– А я не владею остальной. И магии во мне больше нет ни грамма, поэтому учить ничему не смогу.
– Что?! Серьёзно? Вообще никак?
Я покачала головой.
– Только время зря потратил… – Габриэль откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– В следующем сезоне ты можешь поступить в академию магии. Там тебя всему обучат, Габри, – предложил Михаэль.
– Меня матушка сожрёт вместе с моими желаниями и амбициями, ты же сам это понимаешь… – закрывая лицо, пробормотал младший брат.
Ненадолго повисла оглушающая тишина.
– Ну а второе дело? – тихо спросила я.
«Было ведь ещё что-то, что ему от меня нужно».
Габриэль отнял руки от лица и посмотрел на меня с какой-то брезгливой жалостью.
«Кажется, мне не понравится его ответ…»
– Нам нужно выйти в свет. Втроём. Твоё наличие, Ольгерт, единственный гарант того, что мы с братом вновь сможем зажить полноценной жизнью аристократов.
– Ты хочешь пожертвовать им ради нашей стабильности, брат? – спросил Михаэль, снимая очки и потирая уставшие глаза.
– А он думал о нас, когда всё это устраивал? Ольгерт, ты о нас хоть на секунду вспоминал, когда дома крушил? Нет? – голос подростка стал громче, а глаза впились в мои, угрожающе блестя.
– Я… Простите, я почти ничего не помню из того времени. Сознание ко мне вернулось только в тюрьме.
Казалось, собеседники поверили мне, хотя их это не то чтобы обрадовало.