– Как удобно, – хмыкнул Габриэль.
– Габри… – одёрнул брата Михаэль.
– Не забывай положение Ольгерта. Разве отец не учил тебя быть кремнём?
Братья долго смотрели друг другу в глаза, будто соревнуясь в тяжести взгляда. Я же сжалась, ожидая, что будет дальше. Наконец Габриэль заговорил, объясняя план. Михаэль иногда поправлял его, но довольно сухо, будто закрывшись в невидимом коконе. Я внимательно выслушала брата, явно смущённого моей спокойной реакцией на не самые радостные новости, и, номинально согласившись на всё, чего он только пожелает, отпросилась в комнату. Михаэль бросил на меня тревожный взгляд, отпуская.
До своей каморки я дошла быстро и, хоть мне и дико хотелось спать, решила всё-таки заняться уборкой помещения. Сильное тело мужчины с чудовищной лёгкостью двигало шкафы, переносило тяжести, а благодаря росту, более высокому, чем в моей прошлой жизни, я могла доставать до верхних полок. Мысли отходили на второй план. Я во всю увлеклась перестановкой в своей новой комнате, ведь это было первое помещение, которое досталось мне бесплатно, буквально за глаз! Роскошь – не иначе. Я даже – что удивительно! – обнаружила маленькую форточку под потолком, хотя была уверена, что придётся довольствоваться лишь странным светильником.
Концепция моей комнаты состояла в следующем, а именно: ставлю стеллажи в самом начале комнаты, параллельно входной двери, деля помещение на кладовку, в которую все и всегда могут зайти, и мою личную комнату. Таким образом шкафы превращались в четвёртую стену, на которой к тому же можно было разместить свои вещи. Благодаря кристаллам с водой, найденным среди всего прочего, я спокойно помыла пол и стены, стоило лишь понять принцип работы этого магического предмета. Стёрла пыль. Уложила в угол, прямо под форточку, матрас; рядом разместила светильник и картину. На пол постелила один из ковров, к стене же придвинула табурет, чтобы складывать на нём важные вещи.
Прохладный воздух едва-едва дул из окна, хоть немного проветривая помещение. А я сидела на полу довольная, грязная и пыльная. Тело разгорячилось от физической активности, сердце быстро-быстро билось в груди, а с лица не сходила улыбка. Спать в таком виде было не с руки, поэтому, переборов себя, напоследок я сходила в общую душевую для слуг.
Даже вот так вот просто ходить без конвоя казалось дикостью, по которой я очень сильно скучала. Будь я на месте братьев, приставила бы охранника к этому сумасшедшему рабу, опасному преступнику и вообще ужасному человеку.