Я отрицательно покачала головой.
– Мы осознали, что у нас с ним просто кишка тонка, хотя признавать это довольно неприятно.
Подросток хохотнул. Хлопок по спине приободрил меня, подгоняя вперёд. Я робко улыбнулась, хотя мне стало слегка страшно за себя: вдруг однажды им хватит на такое духу?
«Как не стыдно, Оль, сама столько раз плакала и думала о расправе над дядей, а теперь… Стыдись!»
* * *
Мы дошли до кареты. Внутри уже мирно спал Михаэль. Я подсела к нему, позволяя его тяжёлому телу навалиться на моё плечо. Так, под тихое сопение, запах перегара и топот копыт, мы незаметно добрались до особняка.
Вместе со слугой, взгромоздив нелёгкое тело Михаэля на плечи, дружно занесли мужчину в его покои. Габриэль ушёл в свои сам, на прощанье попросив уложить брата со всеми почестями и на утро принести каждому в комнату по графину с водой на случай, если нагрянет похмелье.
Положив главу семьи на кровать, я отослала слугу. На удивление меня послушали, оставляя наедине с пьяным телом. До последнего в голове была мысль, что, стоит Габриэлю скрыться, слуга не повременит сделать мне какую-нибудь гадость. Но, к счастью, обошлось.
Стащив с главы обувь, стянула с него верхнюю одежду – и перед моим взором вновь предстали длинные полосы шрамов. Осторожно коснувшись их пальцами и рассмотрев чуть ближе, я не без сожаления констатировала: плеть. Его безжалостно стегали плетью.
Сжав челюсть, устроила Михаэля поудобнее; сняла с него очки, убрав их на тумбочку; и накрыла одеялом. Тяжело вздохнув, ненароком бросила взгляд на перстень. Он так и манил просто снять его с пальца и бежать, куда глаза глядят, чтобы никогда более не тревожить этих людей.
«Свою роль в этой семье я уже сыграла, так зачем мне оставаться? Но я такая жадная… Они мне слишком понравились, чтобы просто взять и уйти. Под их крылом можно было бы спокойно прожить, почти не вспоминая о рабском клейме на своём лице».
Так и не тронув перстень, я направилась к себе, чтобы плюхнуться на матрас и отключиться.
* * *
Утром разнесла воду и рассол, но оказалось, что этой парочке подобное вовсе не нужно: братья были свежее некуда. Михаэль перебирал бумаги, что-то насвистывая себе под нос, а Габриэль суетливо писал кому-то письма.
– Ольгерт, не уходи, – остановил меня младший, когда понял, что я собралась его покинуть. – Матушка сообщила, что сегодня планирует отобедать с нами. Передай это Михаэлю. Она хочет услышать от главы семьи, какие у нас планы на будущее. Я же сейчас поеду за десертами для неё, чтобы хоть немного задобрить. А ты переоденься, расчешись и проконтролируй, чтобы всё на обеде было идеально. Никакой рыбы или лука. Передай слугам, чтобы поставили на стол как минимум три букета цветов… И да, Ольгерт, о том, чтобы сидеть с нами на этом обеде, не может быть и речи. Я бы хотел, чтобы ты вообще не мелькал перед глазами матери, но, боюсь, это невозможно. Ты всё запомнил?