Я стряхнула остатки слёз с красного лица и опустилась за стол. Мужчина вновь уместился рядом.
– Это талант. Не думал, что ты так хорош в подобной игре.
– Я не играл. Просто выдался хороший шанс выпустить накопившиеся эмоции. Не стоит на этом зацикливаться. Мне, наверное, сейчас нужно что-то сделать с бронёй и телом? Без ран или их подобия мало кто купится на нашу игру.
– Купятся, не торопись. Сейчас как раз время для разговора по душам. Если бы я и правда тебя наказывал, то после занимался бы лечением твоего тела. Не в моих правилах оставлять раны. А лечение не самый быстрый процесс.
– Понял, – кивнула я.
Всё-таки это милосердие хорошо вязалось с образом каноничного героя, поэтому отстаивать лучшие для себя варианты не стала.
– Пока есть возможность, хочу узнать кое-что. Помнится, я говорил, что нам не стоит пересекаться, так что же ты тут забыл, Ольгерт, да ещё и без покровительства братьев? – спросил меня Люциус, удобно вытягиваясь на стуле.
– Недоразумение. Никто из нас не должен был ехать на границу, – ответила я.
Неловко опустив локти на стол, я сжала ладони и оперлась о них подбородком. Лицо всё ещё горело после слёз, но я не обращала на это внимания. Дыхание восстановилось, да и глаза привычно сфокусировались на собеседнике.
– И как это произошло? – снимая шлем, спросил мой собеседник.
Я вновь увидела голубое сияние глаз, уродливые ожоги и шрамы. Правда, в этот раз оба глаза смотрели на меня, а не один. Не помню только, был ли Люциус ещё в повязке, когда я была в облике великого святого, или уже нет. Слишком много других вещей впилось в память. Но мне однозначно было приятнее смотреть на лицо, чем на сверкающий шлем: слишком уж бездушным казался мужчина. Приходилось по паузам и интонациям что-то отгадывать и понимать.
Сама того не заметив, я задумалась, забыла даже ответить. Да и мой нескромный взгляд не ускользнул от мужчины, и тот слегка нахмурился.
– Боюсь, мне не стоит выносить семейные проблемы на публику, – наконец ответила я.
«Пусть лучше думает, что я размышляла над ответом, а не о его лице».
– Как знаешь, – пожал плечами мужчина.
Я хотела было обмолвиться о письме, но за пределами шатра стало шумно. Вернув шлем обратно на голову, Люциус поднялся и вышел наружу. Я осталась сидеть, выжидая и прислушиваясь.
«Угадала? Или нет?» – судорожно размышляла я.