Вздох вырвался сам собой. Напряжённое тело на миг расслабилось, а после вновь напряглось. Я не знала, шутит ли мужчина или же серьёзен, поэтому решила постараться на полную. Для правдоподобности закрыла глаза. Яркими вспышками вспоминались многочисленные предательства, удары, несправедливость, злость, отчаяние… И моё тело задрожало от боли более сильной, чем мог бы дать любой хлыст. Я не видела этого, но Люциус взмахнул оружием, и оно с щелчком ударилось о землю. Звук был громким, неожиданным. Запоздало я завыла. Со вторым, ещё более громким щелчком, позволила себе крик, дающий боли вырваться наружу, а после кричала, плакала и выла, лишь громче и громче, пока пел хлыст. Меня прорвало. Эмоции рвались наружу, стоило лишь позволить себе закричать во всё горло. Недавний ужас переплетался с прошлым. Образы яркими полотнами вставали перед глазами и душили меня, с мощью надрывая ещё не затянувшиеся раны. Я захлёбывалась в слезах, но чувствовала, что мне лучше. Несмотря ни на что, мне лучше, ведь я смогла прокричаться, прорыдаться и хоть и быстро, но пробежаться по всем саднящим воспоминаниям. От старых, прожитых ещё в той жизни, до новых, не менее глубоких. Мне выпал такой шанс публично отпустить все чувства. Ненадолго раскрыть всё то, что сидело во мне. Больше не было щелчков бьющего о землю хлыста, но я продолжала плакать, тем не менее уже не позволяя себе крик. Мои руки сами собой обняли плечи, сжимая в тиски. Колени подгибались, а корпус клонило вперёд. Перед глазами всё расплывалось, и крупные капли слёз то и дело падали на землю. Я не ждала утешения и поддержки: от Мора такого не следует ждать. Но то, что он согласился на этот спектакль и составил мне компанию, согревало сердце.
– Эй, ты чего? Можно больше не притворяться… – тихий обеспокоенный голос едва пробивался сквозь угасающие рыдания.
Тело трясло, дыхание замирало в спазме, и приходилось стараться, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Появилось какое-никакое чувство безопасности. Чужая рука легла на моё плечо, и я запоздало вскинула голову, распрямляясь и протирая глаза. Тяжесть ладони возвращала в реальность. Я вновь ощутила контакт с собой и сфокусировалась на Люциусе.
– Простите, не хотел вас пугать, – извинилась я.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Садись, – указав на стул, приказал герой.