Первой пришла в себя Вера. Боль пронзила ребро, вероятно, сломанное ремнем безопасности. Голова гудела, в ушах звенело. Она отстегнулась, с трудом поднялась, опираясь на кресло. Воздух был густой, пыльный, с примесью дыма и едкого запаха расплавленной изоляции.
«Отчет!» – ее голос был хриплым, но командирским. «Живые? Отзовись!»
«Кай… жив», – послышался слабый стон справа. Инженер отстегивался, его лицо было бледным, в крови из разбитого лба. Один из имплантов на виске треснул, искря синими прожилками. «Системы… полный хаос. Основная энергия отключена. Держимся на аварийных батареях. Жизнеобеспечение… частично. Дышать можно. Но…»
«Элиас?» – Вера повернулась к иллюминатору.
Ксенобиолог медленно поднимался с пола. У него была ссадина на щеке, очки разбиты. Но он не смотрел на Веру или Кая. Он смотрел в иллюминатор. Его лицо замерло в немом изумлении. «Капитан… посмотрите», – прошептал он.
Вера подошла, превозмогая боль. Трещины на стекле создавали сюрреалистичную мозаику, но то, что она увидела за ними, заставило ее забыть о боли и сломанном ребре.
Они лежали под углом в каком-то… лесу. Но это были не деревья в земном понимании. Гигантские, кристаллические структуры, устремленные в небо, толщиной с башню. Они переливались всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками – от глубокого индиго до ослепительно белого, от кроваво-красного до нежно-бирюзового. Свет исходил изнутри них, пульсируя, как живые фонари. Этот свет отражался и преломлялся в тысячах граней, заливая все вокруг фантасмагорическим сиянием. Воздух над местом крушения дрожал от легкой, едва уловимой дымки, которая тоже светилась. Небо… неба не было видно. Его застилало плотное, все то же мерцающее облако, сквозь которое пробивались лишь смутные очертания какого-то огромного, тусклого светила, отбрасывающего длинные, искаженные тени кристаллов.
Это был не пейзаж. Это была галлюцинация, вырезанная из снов безумного ювелира. Красота его была неземной и оттого пугающей.
«Луменис…» – прошептал Элиас, прилипший к стеклу. «Мы назовем ее Луменис…»
«Назовем потом», – резко оборвала его Вера, включая внутренний коммуникатор. «Леона? Отзовись! РОВЕР? Статус!»
Ответа не было. Только треск в наушниках.
«Капитан…» – Кай подошел к своему пульту, который ожил под его прикосновениями, выдавая рваные потоки данных. «Повреждения… катастрофические. Корпус пробит в трех местах в жилых секторах и ангаре. Основной реактор заглушен автоматикой при ударе. Двигатели… в лучшем случае, хлам. Системы связи – молчат. Навигация – ноль. Внешние сенсоры…» Он посмотрел на экран, заполненный бессмысленными символами и шумом. «…Мертвы. Или видят то, что не могут интерпретировать». Он указал на схему корабля, где мигали десятки красных зон. «Атмосфера планеты… пригодна. Странный состав, но азотно-кислородная основа. Температура… в норме. Гравитация… чуть выше земной. Мы можем… выйти».