Ею решил воспользоваться наш бездомный:
– Дедушка, помогите инвалиду; не оставьте в беде, – начал он, не вставая с места. – Дайте денег… сколько сможете… на покушать. Пожалуйста.
Старик слегка изменился в лице и повернулся к новообретённому собеседнику.
– Инвалиду? А почему же это вы – инвалид, молодой человек?
– Да какой же я “молодой”, дедушка? – спросил он. Инвалид указал на свою трость с грустью на лице.
– Тросточка? – только и всего? а уже в старики себя записываете? – Старик усмехнулся, но даже так выражал какую-то уважительную и дружелюбную почтительность. – Я тоже пару лет назад ходил с тростью. Но уж устал притворяться старым. Внучок мой – мальчонка лет десяти – как-то спросил меня: «Ты, дедушка, говорит, почему с тростью ходишь?» – «Старый, я, говорю, внучек, ноги не держат» – «А что же, говорит, дедушка, руки тебя держат что ли? Да разве ноги не сильнее рук?» – и вот тут меня-то и осенило… Выбросил в окно эту проклятую палку, сковывающую меня, и пошёл. Через боль, через “не хочу” – но пошёл-таки. И только тогда боль ушла, когда здесь (он указал на свой лоб) перестало болеть о годинах моих ушедших.
Повисла короткая пауза.
– Ну так я, дедушка, с металлом в ноге. Бедренную кость ампутировали. Вот и не могу ходить не прихрамывая.
Старик в лице изменился слегка и отвёл взгляд задумавшись.
– Так что? дадите денег-то, дедушка? – настаивал инвалид.
В глазах дедушки загорелась идея, они снова засияли живостью и молодостью, которой завидовал бездомный. Этой молодости он не встречал даже в глазах тех подростков, насмехавшихся над ним.
– А давайте договоримся, молодой человек: я дам вам символическую сумму денег, а взамен вы расскажете мне свою биографию.
– А зачем же вам моя биография, дедушка?
– У каждого из нас есть своя история. Никто по щелчку пальцев не оказывается с тростью на лавочке в шестьдесят с лишком лет.
– А сколько дадите?
– А сколько хотите?
– Да мне бы… на водку бы…
– А не на покушать разве?
– Да что мне это “покушать”? Я горе так хоть утолю.
Дед снова усмехнулся и полез в свой карман, чтобы достать оттуда бумажник. Оттуда он вытащил пятитысячную купюру, которую протянул неугомонному торгашу.
– Столько хватит? – спросил он с улыбкой на лице.
– Да! да! хватит! – подхватил инвалид и чуть не вырвал одну единственную бумажку из рук деда, словно цеплялся за жизнь.