Никто не помнит, когда он появился в городе, и никто не знает, откуда прибыл. И правда, других дел нет, что ли, чтобы следить за посторонними хамелеонами, особенно, если ты не шпион на задании? Только старенькая Черепаха, которая жила в домике с красной черепичной крышей, который совершенно не видно из-за куста сирени, если вы сворачиваете с площади в переулок Трёх Хорьков-трубадуров, которые увековечены в барельефе на здании почты, которая… Уф! Вернёмся к старенькой Черепахе.
Только она помнит то раннее утро, когда вышла на балкончик вытрясти половичок и увидела хамелеона с жёлтым чемоданом. Он шёл по мостовой, и подошвы его деревянных сандалий весело щёлкали по булыжникам. Если вы прочитаете труд знаменитого Хамелеона-невидимки по шпионоведению, там будет целая глава про коварных старушек. Эта книга есть в библиотеках, но в секретном отделе, куда никого не пускают. А зря!
Прошлое! Как быстро оно наполняется фантазиями. Помнит ли сам Хамелеон Незаметнов свой первый день в городе? Его пока об этом никто не спрашивал, но, возможно, когда-нибудь издадут шпионские мемуары, черновики которых Хамелеон Хамелеонович хранит под кроватью в жёлтом чемодане.
Совершенно очевидно, что будущему директору школы шпионов необходимо было где-то поселиться. И он поселился в дешёвой гостинице на окраине города. Там его почти не помнят, потому что постоялец в деревянных сандалиях никому не доставил хлопот. Он постоянно сливался то с полосатым креслом, то с потёртым зелёным ковром, то с обоями.
– Батюшки, – хваталась за сердце горничная-крольчиха, когда случайно пыталась запылесосить гостя.
Все давно забыли скромного хамелеона – мойщика окон, забыли разносчика пиццы, забыли чистильщика бассейнов и подстригальщика кустов. Шло время. Хамелеон Незаметнов наблюдал за жизнью и делал это не просто так. Он искал призвание. Ведь мыть окна и разносить пиццу – не великая премудрость. Кто-то должен и этим заниматься, но главное – найти дело, от которого внутри загорается лампочка.
По ночам Хамелеон Незаметнов просыпался в обшарпанной комнатушке с пыльными шторами и долго лежал с открытыми глазами, обдумывая, какое дело ждёт его скромного участия? Ему даже мерещилось, что можно стать писателем, но эта фантазия быстро улетучилась, потому что писательство требовало слишком многого и сразу: твидового костюма, тросточки, трубки, печатной машинки и просторного дома окнами в сад. Накопить на всё это, работая чистильщиком бассейнов, можно было только к глубокой старости.