Чтобы успокоиться, я уединился в шатре.
Если уж эти бастионы настолько неприступны в открытом бою, надо придумать обманный способ, как их захватить или уничтожить.
В шатер осторожно вошел Аскольд, замер у входа, видно, готовясь тотчас выскочить обратно, если поймет, что попал под мою горячую руку.
– Что? – взглянул на него хмуро.
– Там, где северяне выскакивали из земли, никакого движения нет, наблюдатели до сих пор ничего не заметили, – сказал он. – Похоже, они там непросто в засаде укрылись заранее, а пришли туда по тоннелям. Ночью проверим? Может, прямо в их крепости и проберемся. Застанем полярников в одном исподнем!
Я молча кивнул в ответ.
А сам подумал с облегчением: «Вот! Уже появился подходящий вариант. Хорошо, что мои помощники способны предлагать дельные вещи. И богинь пока просить ни о чем не нужно. Сам справлюсь».
***
Ночь еще в полную силу властвовала на земле и на небосводе, а лазутчики уже вернулись.
К тому же ни с чем…
Тоннели действительно есть, и они их отыскали. Но лишь только сунулись туда, то сразу пришлось спешно выскакивать на поверхность. Едва спаслись. Правда, не все.
Северяне их явно поджидали и в нужный момент пустили в подземные ходы мощные потоки воды, затопив их до основания.
Я зеленел от злости и свирепел от негодования…
Но искать помощи у богинь прямо сейчас почему-то не хотелось. Каждый раз, при всякой возникающей трудности, бежать к сверхъестественным существам на поклон? В том мало удовольствия.
Царь я или не царь?!
Пока все свои возможности не исчерпаю – не стану пресмыкаться перед пусть хоть и небесными, но все-таки бабами!
Лишь бы не спохватиться, когда будет уже поздно. Когда мое войско поредеет настолько, что дальнейшее «объединение» Селеноградии станет попросту невозможной затеей.
Мысль о том, что вероятность и такого нежелательного исхода исключать нельзя, еще больше злила меня и распаляла.
Кое-как дотерпев до зари, я велел Аскольду подогнать мой экипаж и собрать императорскую охрану, заявив, что трех самоходных телег сопровождения будет достаточно.
Спозаранку наш малый отряд устремился к вражеским крепостям, несмотря на бурное возмущение Аскольда.
Я и сам понимал – поступок хреновый. Сгоряча я на такое решился. Но уж слишком кипело у меня внутри, и следовало бы скорее охладить свой пыл, чтобы наконец-то начать мыслить и рассуждать здраво.