– Что ты делаешь! – вскричала Тамара, – вместо того, чтобы, зачать дитя, который станет наследником рода, ты только удовлетворяешь свои желания? Я не блудница! Я вдова твоего ушедшего от нас брата и твоя жена. Ты обязан…
– Не тебе учить меня, не тебе рассказывать об обычаях и обязанностях. Разве ты не получила удовольствия? Мне показалось, что мой боец намного сильнее отростка покойного братца. Не беспокойся, нам будет хорошо. Иногда. Но самому делать конкурента, с которым придется делить наследство? Зачем. Будет тебе наследник, будет. После смерти отца, когда главенство рода и наследство перейдут мне, но никак не раньше. Успокойся и получай удовольствие. Я буду добр с тобой. У тебя всегда будет крыша над головой, еда на столе и иногда приятная ночь.
Тамара поняла, что придется снова обращаться за помощью. И во время ее очередного отсутствия, когда она испросила разрешение мужа и отправилась с Иегудой к Иакову, Онан однажды не проснулся после веселой вечеринки с друзьями.
Что уж там произошло, не знаю. То ли Онан захлебнулся в судорожной рвоте, то ли вино, которое он опрокинул в себя, прокисло, то ли его укусил прокравшийся в дом скорпион, то ли… Не знаю. (Кажется, я нечто подобное уже говорила).
Отсидели траур, и Тамара заявила свои претензии на младшего сына, Шела. Но тут уже жена Иегуды встала на дыбы, и требование Тамары было категорически отвергнуто. Не помогло даже обращения Тамары к Иакову, который явно привечал ее. Под предлогом малого возраста третьего сына, ей было предписано вернуться в дом отца, и там во вдовьих одеждах вести совершенно целомудренную жизнь. Пребывать в таком состоянии ей следовало пока свекор не решит, что Шел уже достиг возраста, когда сможет выполнить освященный обычаями долг и заменить на супружеском ложе старших братьев.
Так прошло пять лет, и однажды до Тамары дошли слухи, что жена Иегуды скончалась, Шел достиг возраста, когда уже мог отделяться и заводить свою семью, но стал таким же высокомерным и коварным, как и его братья. Она поняла, что была в очередной раз обманута в своих ожиданиях. Возможно, это Иегуда подумал, что и третий сын может последовать за старшими братьями. Тогда мог просто не захотеть повторения истории, надеясь, что с другой женой Шелу удастся сделать долгожданного наследника.