– Шен, ты долго будешь возиться с этими обжорами? – возник из рации голос активиста прогресса. – Я устаю подолгу ждать тебя, чтобы сыграть в покер. Пальцы требуют, понимаешь…
На что шен отвечал предельно ясно:
– Я заканчиваю, заканчиваю.
Сам же нисколько не прибавлял темпа своего привычного действа, совершаемого в привычном размере: заметить свободного имбика, его руками взять продукт из чана, сверху, показывая, как это следует делать. Смочить продукт гелем, обмакивая его в другой чан. Положить ровно на тележку и так, пока нехитрый его транспорт не наполнит ровную поверхность на колесах.
– Затем включаем сушилку и завозим тележку в нее. Пока пять минут сушится гель на продукте, готовим мешки, – инструктор сглатывал слюну, чтобы смочить горло. Исправно поработала сушилка и в отношении вируса: уничтожила слизистую горла.
Следующий имбик уже был готов, когда большой шен утомился и лег прямо на пол отдохнуть. Даже его коснулись некоторые изменения природы или породы, но из рации голос говорил «порода у тебя такая», – значит, «породы», как у собак и всех уничтоженных типов существования материи, из которой делали продукт.
– Ты моргай чаще, моргай, – раздался приглушенный шепот, попавший под усилитель звука, ходящий лучом по стене и потолку.
Это прозревший учил имбика психической свободе. Прозревших было мало, но иногда возникали новые, отчего они прозревали, было непонятно. Неожиданно у имбика появлялся свет в глазах и руки становились не плетьми, свисающими, если он не вез тележку и не вытаскивал продукт из чана, а рано утром после трудового сна шел за тележкой в начале рабочего действа. Всё в стране стало трудовым, даже сон, иначе нельзя было назвать топтание и толкотню борьбой за свободное место под люком, откуда сверху шла хиленькая струйка не затхлого воздуха. Спали по очереди, отодвигая спящих и уже надышавшихся воздухом.
Прозревшим жилось тяжелее, им хотелось наружу, за люк в потолке, откуда изредка спускали несформированный продукт. Прозревшие чувствовали запах, понимали всё или почти всё, и прятались от шена и лучей из его рации. Единственной мечтой прозревших было попасть наверх, но невозможно оказалось найти никаких ступеней, а несформированный продукт спускали на тросах, которые быстро затягивались назад в круглую дверь, а иногда и бросались вместе с продуктом на пол.