Как удалось одному прозревшему схватиться руками за трос, – непонятно было никому, но единиц десять прозревших видели увлекаемого ввысь собрата по казни выжить в послевирусных условиях среди имбецилов и омутов трудовых порук за них. Их же надо было учить всему заново, даже просыпаться утром.
Имбецилы моральным своим обликом были похожи на хомяков, которые активно потребляли продукты питания, даже не ощущая по—настоящему голода. Одна особь могла употребить чуть меньше небольшого слона в советском элитном зоопарке для партийных работников, куда они приводили свою семью посмеяться над братьями меньшими, в то время как привычки у многих были похожи на их собственные. Оттого—то их и прозвали хомо—сапиенс, подчеркивая тем самым принадлежность к хомяковым привычкам хорошенько подкрепиться. Среди них оказался поэт Хомяков, но его по—настоящему никто не знал, и не потому что он был скрытным, напротив, Хомяков Хом Хомич с готовностью рассказывал о себе некие подробности, о которых приличные люди обычно умалчивают, даже после перенесенного вируса.
Хомяки быстро приспосабливались к вынужденным обстоятельствам, находя кусочки съестного повсюду, и там же, где нашли, там и ели эту небесную посылку.
Хомяки любили своих самок больше, чем люди, никогда не дрались и не критиковали дам за длинный хвост кавалеров или пушистые усы, вялые ушки или кружевную белую шерстку на пухлой грудке. Самки хомяков безропотно рожали каждые пять месяцев, заботливо вынашивая потомство и выкармливая новорожденных бело—розовых хомячков с узкими беззащитными к свету глазками, опушенными короткими щетинистыми ресницами. Выражение глаз новорожденных было острым с чуть приспущенными веками перед хватанием соска самки—матери. Сколько ни сосали хомяки молока, им всегда было мало. Забавно толкались мелкие их розоватые продолговатые тельца у тушки матери в поисках местечка у горяченького лохматого пуза в сосцах, обретая смысл жизни.
Вырастали из них, впрочем, довольно прыткие млекопитающие, с рождения показывающие свою прыть и не скрывающие своих намерений. Росли они быстро, и начинали так же быстро понимать свое предназначение, активно двигая ушками и челюстями, ловко лавируя хвостом между препятствий к цели.
Несколько видов вышли из—под контроля большого шена, и обзавелись имуществом. Рассмотрим судьбы охомяченных особей, выношенных и поднятых из бункера матерью—природой.