Через несколько часов ходьбы, которые казались вечностью, тоннель внезапно расширился, открывая просторное подземное пространство. Алин остановился, пораженный увиденным. Перед ним стояла хижина. Но это была не обычная хижина. Она была построена из массивных, обтесанных вручную бревен, которые, несмотря на свой возраст, выглядели невероятно прочно. Крыша была покрыта толстым слоем мха, который, казалось, был частью самой структуры. Хижина выглядела так, будто выросла прямо из скалы, а не была построена.
Вокруг хижины, в подземном пространстве, был разбит небольшой огород, где росли какие-то неизвестные Алину растения, их листья светились слабым, зеленоватым светом. Рядом журчал небольшой ручей, который, казалось, вытекал прямо из скалы. Воздух здесь был свежим, чистым, пахло землей и влажной зеленью.
Алин осторожно подошел к хижине. Дверь была приоткрыта, и изнутри доносился слабый, мерцающий свет. Он толкнул дверь, и она со скрипом открылась, открывая внутреннее помещение. Внутри хижины царил полумрак, но повсюду были развешаны связки сушеных трав, которые источали сладкий, терпкий аромат. В центре комнаты горел небольшой огонь в очаге, который освещал помещение мягким, пульсирующим светом.
Алин огляделся. Хижина была наполнена артефактами. Полки, вырезанные прямо в бревенчатых стенах, были забиты старинными книгами без названий, с кожаными переплетами и пожелтевшими страницами. На столах лежали свитки, сделанные из неизвестного материала, похожие на письмо, которое он нашел. На стенах висели древние карты, некоторые из них были нарисованы от руки, с обозначениями, которые Алин не мог понять. Там были странные инструменты из полированного камня и металла, назначение которых было ему неизвестно.
Он подошел к столу, на котором лежали раскрытые свитки. На одном из них были те же символы, что и в его письме. Но здесь они были расположены иначе, с дополнительными рисунками и схемами. Это была какая-то инструкция, или, возможно, часть более крупного текста.
Алин взял один из свитков, и в этот момент он услышал голос. Глубокий, низкий, но при этом удивительно мягкий.
"Я ждала тебя, Алин Петреску."
Алин резко обернулся. В глубине комнаты, в тени, сидела фигура. Сначала он не мог ее разглядеть, но по мере того, как его глаза привыкали к полумраку, он увидел старуху. Она была очень старой, с морщинистым лицом и пронзительными, но добрыми глазами. Ее волосы были абсолютно белыми, собранными в тугую косу, и она была одета в простую, домотканую одежду. Это была Ана, та самая Ана, которую упоминал в своих дневниках его дед.