Тишина перед бурей
Глубоко в земле, под суетливым городом Бухарестом, Алин Петреску, 28-летний археолог, копал. Солнце палило, обжигая его шею, но он почти не замечал этого. Он был полностью поглощен своей работой, каждый взмах кирки, каждый отброшенный комок земли приближал его к разгадке истории. Раскопки были сложными, место представляло собой не просто древнее поселение, а сложный узел из римских руин, византийских остатков и османских наслоений. Именно эта многослойность и притягивала Алина, обещание чего-то глубокого, скрытого под видимыми слоями времени.
Его команда, состоявшая в основном из студентов и нескольких опытных рабочих, уже устала. Жаркий июльский день выматывал, и энтузиазм, с которым они начинали утро, постепенно сменялся апатией. Но Алин был не таков. Его глаза, серые и проницательные, постоянно сканировали траншею, ища любой намек, любой признак того, что они приближаются к чему-то значительному. Он верил, что великие открытия не приходят к тем, кто ждет, а к тем, кто неустанно ищет.
Участок, на котором они работали, был ранее неисследованным карманом, расположенным немного в стороне от основного места раскопок. Многим казалось, что это пустая трата времени, но Алин чувствовал необъяснимое притяжение к этому месту. Он ощущал его под ногами, когда проходил мимо, странную вибрацию, шепот чего-то древнего. И вот, когда он уже собирался объявить о перерыве, его кирка ударилась о что-то твердое, издав глухой, но отчетливый звук, отличающийся от звука камня.
Сердце Алина забилось быстрее. Он отбросил кирку и осторожно начал расчищать землю руками, пытаясь определить форму и размер объекта. Земля была плотной, веками утрамбованной, и каждый скребок ногтями вызывал облачко пыли. Наконец, его пальцы нащупали гладкую, холодную поверхность. Не камень, не металл, а что-то совсем другое. Он отбросил последние комки земли, и перед ним предстал объект, от которого перехватило дыхание.
Это был артефакт, но не похожий ни на что, что он видел раньше. Небольшой, размером с ладонь, он был сделан из какого-то темно-серого, почти черного камня, но его поверхность была не матовой, а слегка отполированной, отражая тусклый свет солнца. По форме он напоминал яйцо, но с острыми гранями и сложными, едва заметными узорами, выгравированными по всей поверхности. Узоры были настолько тонкими, что казались частью самого камня, как будто он родился таким. Алин наклонился, чтобы рассмотреть их поближе. Это были не просто орнаменты; они казались символами, иероглифами, но ни один из них не был ему знаком.