Все предварительное следствие мы отстаивали позицию о крайней необходимости, то есть это такие действия, которые хоть формально и считаются преступлением, но когда они направлены на устранение опасности, которая угрожает жизни людей или имуществу, то такие действия не признаются преступлением. При этом Семеныч настаивал, что сам принял решение и команду не ставил в известность о том, что в море выходили без разрешения собственника. Тем самым «капитан» выгораживал команду, чтобы никому больше не грозила опасность уголовной ответственности.
События эти происходили еще в те времена, когда статья «угон судна» подпадала под суд присяжных, их еще на тот момент было 12. То есть принимать решение, виновен или не виновен, будет не профессиональный судья, а 12 граждан из народа. Право просить о том, каким судом судить будут, профессиональным или присяжными, дано самому обвиняемому. Неоднократно в ходе следствия мы упоминали руководителю отдела, что воспользуемся этим правом и попросим суд присяжных. Одно только это заставляло следствие волноваться, ведь факты были таковы, что собственник судна не предъявлял никаких претензий к Николаю Семеновичу, руководитель компании, чей был стан и крабовые ловушки, подтверждал в своих показаниях, что уговорил Семеныча, так как нужно было спасать людей и имущество компании. Без этих дорогостоящих ловушек много людей осталось бы без работы, а небольшая компания была бы на пороге разорения. Все, казалось бы, было в нашу пользу, но неповоротливая система и судебная практика как будто бы не замечали статью в Уголовном кодексе о крайней необходимости.
Суд должен был проходить в районном центре, далеко от дома Семеныча, частые поездки на суд или проживание в гостинице сильно бы ударило по бюджету семьи Семеныча. Откровенно говоря, не было у него вообще на эти поездки и проживание денег. А суд присяжных частенько затягивается, то кандидаты в присяжные не приходят, то организационные проблемы у суда. Бывало в практике больше года не могли сформировать скамью присяжных, судить некому было. Этим и воспользовались правоохранители, сделав Семенычу через меня предложение, от которого ему было сложно отказаться. Я, как его адвокат, должен был это предложение ему передать, чтобы именно сам Николай Семенович принимал решение. Полностью признаться, не говорить о крайней необходимости и получить достаточно мягкое наказание, не связанное с реальным лишением свободы. Или рискнуть – пойти на суд присяжных, получить шанс на полное оправдание, а в случае неудачи, возможно, отбывать наказание в исправительной колонии, в простонародье называемой тюрьмой.