12 адвокатских историй - страница 4

Я понимал, что смогу добиться оправдания Бельмондо в суде присяжных, смогу убедить простых людей, что то, что сделал Семеныч, не преступление, а правильный поступок настоящего человека. Но мог ли я рисковать чужой судьбой, жизнью? До сих пор, бывает, вспоминаю это дело, размышляя: должен был ли я быть более убедительным и настойчивым, чтобы все-таки склонить Семеныча к суду присяжных? Нужно ли было ему это или это мой профессиональный эгоизм желал добиться оправдательного приговора? Сложно бывает посмотреть на ситуацию со стороны, но все же, взвесив все риски, интересы доверителя, после долгого разговора, не назовешь такую беседу по душам консультацией, Семеныч принял решение, которое гарантированно оставляло его на свободе.

Часть 2 статьи 228 УК РФ – для одних это просто набор цифр и букв, а для меня, как адвоката, это целый калейдоскоп судебных драм. Случается, что по этой статье проходят люди настолько разные, что, кажется, сама Фемида играет в лотерею.

Первое дело начиналось как сюжет голливудского фильма про падение ангела. Подзащитный – Александр, 29 лет: работает, женат, налоги платит, даже по утрам бегает, не пьёт, не курит, в плохих компаниях не замечен. В характеристике – сплошные «положительно зарекомендовал себя», «участвует в общественной жизни».

На процесс вместо рядового обвинителя явился сам прокурор области – человек с лицом, способным превращать одним взглядом воду в лёд. Александр занервничал, секретарь засуетилась, и только судья спокойно попивала свой чай.

Прокурор, не дрогнув ни одним мускулом, запросил реальный срок, мол, условное наказание – это несерьёзно. Такая мощная, основанная на законе формулировка. Я, конечно, рисовал словесные картины счастливого исправления и блестящих перспектив Александра без изоляции от общества.

К счастью, судья оказалась человеком разумным и непреклонным. Она была как утёс в океане: неважно, насколько высока волна, она остаётся непоколебимой. Итог: условный срок. Александр выдохнул, я выдохнул, прокурор лишь тяжело вздохнул и удалился с таким видом, будто его подвёл весь мир.

Через неделю на повестке было дело номер два. Мой подзащитный – Пётр, 54 года. История у него – целый роман в жанре криминального реализма. В справке о судимостях столько записей, что, кажется, проще было бы напечатать отдельную брошюру. Но в последнее время Пётр вёл себя прилично, из тюрьмы вышел давно и даже пробовал начать новую жизнь. Правда, иногда, как он выразился, «руки сами тянулись к травке».