Растянутые неуверенной и странной гримасой губы водителя вдруг вытянулись в трубочку и затем широко растянулись, обнажив крепкие молодые зубы с острыми аккуратными клыками. Из глотки вырвался странный напряженный звук, от которого на собственной голове встали дыбом короткие светлые волосы и вдоль позвоночника побежали колючие мурашки.
Напарник мгновенно открыл глаза и ошалело затряс головой, словно у него заложило уши.
– Мне показалось, или где-то волки воют? – хриплым со сна голосом поинтересовался он, потянувшись к бутылке с водой.
– Приснилось тебе, спи, давай, – отозвался водитель, не отрывая взгляд от темной ленты асфальта, бегущей навстречу автомобилю.
Почему-то совсем не хотелось разговаривать, изнутри его раздирали слишком сильные и непонятные чувства, а из самого нутра на волю рвался едва сдерживаемый звериный рык.
– Куда спать, скоро город, подъезжаем, – невнятно произнес напарник, пытаясь скрыть зевок, обнаживший в широко распахнутом рту толстый розовый язык.
Он с хрустом потянулся, разминая затекшие от неудобной позы мышцы, и негромко пробормотал, пристально вглядываясь в предутреннюю темень:
– Жаль разбудили, сволочи, такой сон интересный приснился, – мечтательно прикрыв глаза, он недоверчиво покосился на Сергея.– Странно, я хорошо расслышал вой волка, прям совсем рядом с нами.
– Тебе показалось. Даже если бы они и выли где-то поблизости, мы бы не услышали. Наш мотор ревет громче целой стаи волков.
– Значит, приснилось. Жаль, сволочи, не вовремя разбудили, – успокоился напарник, разминая шею и плечи, застывшие от неудобной позы.
–Значит, приснилось, – эхом отозвался водитель, как в спасательный круг, мертвой хваткой вцепившись в рулевое колесо.
Ни за что на свете он не признался бы, что это он на минуту стал тем волком, тоскливый вой которого прервал сон напарника.
На секунду свет фар длинномера вырвал из темноты ночи стоявший на обочине белый фургон с мигающими габаритными огнями. Сидевшие в фургоне пассажиры вполголоса оживленно переговаривались, проявляя неподдельный интерес к изредка проносившимся мимо автомобилям.
– Все, время вышло, – непререкаемым тоном властно произнес главный из троицы, записывая бортовой номер промчавшегося длинномера. – Это пятый, последний. Дальнейшие наблюдения бессмысленны, луна изменила цвет и застыла до следующего всплеска активности.