– Анисимова, останови меня.
– Матвей Артёмович, остановитесь… – послушно повторила девушка, но интонации её голоса не соответствовали просьбе.
– Не зачёт, Анисимова… – укорил Матвей и поцеловал.
Да не поцеловал – а сжёг! – язык его был завоевателем и данником одновременно… Девушка застонала и эти воркующие звуки беспрепятственно проникли вглубь Матвея, превращая поцелуй в уже начавшееся соитие. И все же он нашел силы прекратить накатившее безумие, отодвинулся, закрыл глаза и сказал твёрдо:
– Смотри, Анисимова, я закрыл глаза. Через десять секунд я их открою и не увижу тебя рядом. Поняла?
Он не открывал глаз больше десяти секунд, давая возможность девушке не только выскочить за дверь, но и убежать, как можно дальше. Услышал, как Скворцова ужаснулась:
– Маринка, что с тобой?
Услышал, как Анисимова горячечно забормотала в ответ:
– Во, попала, так попала…
Зажмуренным натянул футболку, пиджак и только после этого открыл глаза. Анисимову он не увидел… Он не увидел ничего! Замер, еще не веря, что судный день настал. Стоял недолго, просто приказал своему разуму, упорно отказывающемуся признавать очевидность:
– Ты готовился к этому три года, покажи, что кремень-мужик, а не дешёвка. Сумеешь добраться до тумбочки с пистолетом?
И тут же Благой внутри него усмехнулся:
– Сумею и не промахнусь.
И пошел – спокойно и размеренно так, как практиковал в течение долгого времени: пешком, дворами – с закрытыми глазами. Разница была лишь в том, что сейчас не смыкал веки, а наоборот широко распахивал в надежде, что зрение вернется.
До квартиры было недалеко, и он не торопился: сумел усмирить панику и даже выстроить четкий план действий. У него есть неделя, взятая на работе в счет будущего отпуска. Целая неделя, чтобы понять – ослеп навсегда, или заветный «щелчок» снова случится. Матвей даже усмехнулся: судный день длиною в неделю – повезло!
Дорога до дома была выстроена достаточно безопасным маршрутом, только в одном месте нужно было пересечь полосу движения автомобильного транспорта. Там присутствовал светофор, который издавал для пешеходов звуковые сигналы при включении зеленого света. Правда, он довольно часто не работал – Благолепова не волновало, готов был на этот момент отдаться на волю Всевышнего: задавят, значит так тому и быть. В первое время своих тренировок, он считал шаги, чтобы не сбиться с выверенного пути, потом дошел до автоматизма: просто понимал, в какой именно момент нужно свернуть… Если бы не тянущая сегодня душу тоска, которую он старательно гнал прочь, можно было посчитать, что все нормально и идет своим чередом.