После такой оговорки Смит, уже не стесняясь, заверяет своих учеников, на которых рассчитан учебник, что сущность романтизма в литературе США заключается в прославлении американских общественных порядков, в воспевании молодого государства, возникшего в результате Войны за независимость. «Американские романтики, – пишет Г. Смит, – не находили в истории своего отечества почти ничего достойного идеализации и тем более у них не возникало мысли обращаться к историческому прошлому Европы (как то делали Скотт и другие английские романтики). Поэтому склонность к идеализации обратилась к более современным явлениям американской жизни – индейцам, жителям пограничных поселков и глухим медвежьим углам Запада»[8]. Так, переворачивая с ног на голову смысл и значение индейской тематики и роли фронтира в литературе США, Г. Смит искажает историческую картину развития романтической литературы в Америке.
Тех же взглядов придерживается Р. Хертц, автор работ об английском и американском романтизме. Он характеризует писателей-романтиков Соединенных Штатов как «людей, утверждающих оптимизм и здоровое чувство национальной славы и будущего Америки»[9].
Интерпретация американского романтизма приобретает у некоторых литературоведов самые причудливые формы. Профессор университета штата Айова Кларк Гриффит, автор ряда работ о писателях-романтиках, утверждает, например, что эстетическая концепция американского романтизма раскрывается в обнаруженном им в книгах Эмерсона, Мелвилла, По, Готорна образе пещеры и пещерных жителей. В своем труде, который так и называется «Пещеры и пещерные жители. Исследование романтической образности», Гриффит в духе Платона обосновывает символическое понимание пещеры как «царства обмана, где нет ничего реального, где все происходящее не заслуживает доверия». И далее он приходит к пессимистическому выводу, что американские романтики с наибольшей полнотой выразили в своем творчестве «предназначение человека – оставаться всегда жителем пещеры, потому что он обречен всю жизнь быть отделенным от действительности глухой стеной как благодаря своей собственной склонности к ошибкам, так и из-за того, что окружающая жизнь постоянно обманывает его»[10].
В.Л. Паррингтон, как уже отмечалось, связывает переход американской общественной мысли на позиции романтизма с усвоением идей французской революции. «В целом романтизм в американской культуре для Паррингтона, – отмечает Р.М. Самарин в предисловии к русскому переводу его трехтомного труда “Основные течения американской мысли”, – явление импортное. Он пишет о “корабле романтики”, который “пересек океан”, чтобы очутиться в Америке. Ученый не учитывает весьма примечательной роли, которую именно американская проблематика сыграла в зарождении и развитии романтизма, – и как течения в экономической и политической жизни, лелеявшего несбыточные мечты о фаланстерах на свободных землях “Нового света”, и в нем ошибочно видевшего страну идеальных свобод, – и как явления чисто литературного, широко использовавшего материал американской действительности для дискуссии о “естественном” человеке и человеке, испорченном “цивилизацией”»