Тут кукла даймё, положив левую руку на рукоятку малого меча, поманила к себе Ёроку средним перстом правой руки и повелела:
«В то время как милостию государя в Поднебесной царит мир и все похваляются драгоценностями, у меня, как тебе известно, нет пока достойного моего величия сокровища, а посему ступай в столицу, и если найдется там редкостная ценность, добудь ее».
Ёроку: «Да». Даймё: «Поторапливайся!» «Да-да-да!». «Так, ну значит, господину…» – и дальше начинался длинный soliloque[18] Ёроку.
Куклы сделаны очень незамысловато. Под одеждой у них даже нет ничего похожего на ноги. В сравнении с позднейшими куклами, у которых раскрывается рот и движутся глаза, отличие разительное. Правда, порой они двигают пальцами, но очень редко. Все сводится к простым телодвижениям: наклонам туловища, жестам рук – и только. Весьма неуклюжая и вместе с тем какая-то важная, проникнутая достоинством манера. По отношению к куклам у меня вновь возникло ощущение etranger.
В одном из сочинений Анатоля Франса есть такой фрагмент: «Нет красоты, свободной от ограничений пространства и времени. Произведение искусства способно обрадовать меня, только когда я открываю его связь с жизнью. Неглазурованная гиссарлыкская керамика своим существованием заставляет сильнее полюбить „Илиаду“. Не зная жизни Флоренции в XIII веке, я, несомненно, не был бы способен оценить „Божественную комедию“ так, как сейчас. Я хочу сказать, что только через познание времени и места создания различных произведений искусства мы можем проникнуться к ним симпатией и постигнуть их…»
Глядя на бесконечно повторяющиеся невозмутимо медленные движения темно-синих длинных хакама и коричневого хангамисимо на золотом фоне, я невольно вспомнил этот фрагмент. Ведь когда-то наступит эпоха, в которой наши сегодняшние литературные опусы будут выглядеть, как эти куклы Норома. Нам хочется верить в существование красоты, не связанной пространством и временем. Мы не смеем усомниться в этом во имя самих себя и уважаемых нами художников. Однако так ли это на самом деле или нам только хотелось бы этого?..
Словно давая отрицательный ответ, бледные, резного дерева лица кукол Норома движутся над золотой одностворчатой ширмой.
В фарсе затем является жулик и обманывает Ёроку. Тот возвращается домой и вызывает недовольство даймё, на чем спектакль и заканчивается. Оркестр составляют инструменты театра но с добавленными к ним, сделанными в позднее средневековье, но без сямисэна.