– Душа моя! – воскликнула мисс Джулия Симпкинсон. – Как долго вас не было!
И это правда. Замечание это оказалось совершенно справедливым и совершенно естественным. Они долго не возвращались и премило поболтали по дороге, и как вы думаете, дражайшая моя мисс, о чем же?
– Помилуй бог! Несомненно, о любви, луне, глазах, соловьях и…
Остановитесь, остановитесь, моя прелестная юная леди, не позволяйте себе увлечься в пылу чувств! Не стану прикидываться, будто и в самом деле одна или две из этих очаровательных тем не были затронуты; но наиглавнейшей и наиважнейшей темой беседы послужили бриджи лейтенанта Сиферта.
– Кэролайн, – начал Чарльз, – с тех пор, как я прибыл в Таппингтон-мэнор, мне грезится нечто весьма необычайное.
– Ах вот как, грезится? – Юная леди улыбнулась и изогнула тонкую шею, точно лебедь во всей красе своего оперения. – И что же вам грезится?
– О, сны, точнее сказать, один сон; поскольку, хоть он и снится мне снова и снова, но повторяется в точности. И как вы думаете, о чем этот сон?
– Решительно не берусь угадать, – вымолвили уста.
«Я угадаю без малейшего труда», – сказал взор так ясно, как только возможно.
– Во сне я видел… вашего прадедушку!
Тут что-то во взгляде Кэролайн изменилось.
– Моего прадедушку?
– Да. Старого сэра Джайлса или Джона, о котором вы мне рассказывали давеча! Он вошел в мою спальню в бархатном пурпурном плаще, при длинной шпаге и в шляпе с пером, на манер Рэли[19], – в точности как на портрете, но только за одним исключением.
– Каким же это?
– Его нижние конечности, вполне видимые глазу, были не из плоти, а представляли собой лишь кости.
– И…
– И, описав круг-другой по комнате и озираясь с задумчивым видом, он приблизился к изножью кровати и вперил в меня такой взгляд, который не передать словами, а затем он… он схватил мои панталоны, в мгновение ока надел их на свои костлявые ноги, важно прошествовал к зеркалу и с большим самодовольством стал рассматривать собственное отражение. Я попытался заговорить, но тщетно. Однако усилие мое все же как будто привлекло внимание призрака, ибо он развернулся и продемонстрировал мне голый череп, а потом с самой жуткой ухмылкой, какую только можно вообразить, вышел вон.
– Глупости! Чарльз, как вы можете болтать подобную чепуху?
– Но, Кэролайн… бриджи и правда исчезли.