Этот волшебный полёт чувств, слияние сердец, казалось, никогда не иссякнут, и я, совершенно воскрылённая, таяла в неге любовного очарования. Его лицо также украсила нежность, и он, дав волю чувству, с трепетом подносил мои руки к своим губам, покрывая их поцелуями. Я стала его царицей, его королевой, его богиней, и он больше не мог спокойно дышать вдали от меня. Голова моя позабыла про всё и также дышала только им – его глазами, взором, улыбкой, теплотой его рук. Казалось, всё моё существо растворилось в нём, а он во мне, и мы стали едины. Мы наполнились непередаваемым счастьем. Оказывается, это и была любовь…
«Это он», шептала я себе вечерами в кровати, закрывая наполняемые сновидениями глаза. «Это он. Как странно, что мне суждено было встретить его именно здесь…», и больше не думая ни о чём, я закрывала глаза и погружалась в крепкий сон молодых грёз ещё беззаботной души.
Наша любовь была скрашена путешествиями, которых требовала моя юность, и вместе мы покорили парижские бульвары под звуки разноцветной карусели; кривые улочки Амстердама с сотнями мостиков, перекинувшихся через угрюмые каналы; Кёльн с его весёлой рождественской ярмаркой.
А в дни, когда ему приходилось работать, я продолжала путешествовать одна.
Глава 4.
Северное море.
И вот настал день, когда я решила отправиться в Остенде.
Своего первого знакомства с Северным морем я не забуду никогда.
Стояла та прохладная осенняя пора, когда яркие холодные солнечные лучи то появятся, то снова скроются за проплывавшими по небу белыми облаками. Именно в такой день я впервые ступила на площадь перед нарядным остендским вокзалом. Острый шпиль кружевного готического собора вонзился в небо по ту сторону канала, на волнах которого покачивались сотни мачт белобоких яхт. Грузные чайки и прочие морские птицы плавно позволяли нести себя ветру, раскинув грациозно широкие крылья. Свежесть бриза затронула моё лицо и покрыла щёки прохладными поцелуями моря. Море, я ещё не видела его, но оно было рядом, я ощущала его рокот, его дыхание, и моя душа наполнялась невероятным ощущением свободы.
Мой путь лежал вдоль рыбацких ларьков с горами рыбы, улиток, крабового мяса. Довольные лица продавцов виднелись сквозь ряды покупателей. Однако утром эти ряды были не так многочисленны, как вечером. Заглядевшись на них, я подошла к самому краю променада и повернула голову возглас восторга невольно вырвался из моей груди, я увидела Море.