"После царя зверей счастливый ходит", – подсуфлёрил Пухов.
"Знакомься, Чуквуэмека, африкашка, загрызенный львом, не загрызенная совесть".
"Чук". – "Димыч". – "Ты, как наш вождь племени, храбро сражаешься с не хорошими симидимами". – "Это он о чём?"
Сладков напомнил: "Буй…"
Но в вечерние посиделки нагло вклинился: "Отбой!"
Разбрелись в полутемноте, улеглись, судя по лицам, с тоской о земной жизни, кто не забыл.
Вслед ночи примчалось утро, – с пяти часов Дима ассистировал "дятлам".
"Где аспикар? Без башки хочешь остаться?" – ноль-два-один из-за спины одёрнул грубый тоном.
"Ща сделаю, – обернулся возмущённо-испугано-виновато, а отойдя, откинул синасико в глухом коротком шмяке, и не жалко: на ней третья, самая удобная, ручка из четырёх подсобных поперечных на металлическом черенке отломана. – Докопался, анорик по жизни".
"В глаз попал, по теме пашет", – ноль-пять-шесть уловил момент для перерыва, и остальные, когда припроглоб удалился.
"Златон говорит, "Копаюсь в шахте, у себя в Моравии, раз… слиток… выковыриваю, бац, сверху камень, тюк… встаю, отряхиваюсь, а башка сплющена в стороне", – завершил жестикуляцию сюжета ноль-шесть-девять, схлопнув ладони, и на бок. – Знает толк, без башки хаживать".
"И это тебе говорит знаток, – ноль-шесть-два палец вверх, – самый опытный".
"Ой, ой, у-у, – закривлялся ноль-шесть-девять, – не мы такие – жизнь такая… была".
"Э… папуасина… голов сто успел отмандуцить, пока самого на пальмовый лист не разложили?"
"А сколько ты наотсекал? Домахался, итальяшка, топориком, пока не снесли твой тупой кочан".
"Не возникай, Джак, – ноль-шесть-два в монашеских повадках гасил разрастающийся обмен "любезностями". – Не ради потехи же – Гате ради единения со Всевышним".
"Сохни, Рам… грязный индус… трупоедник, тошнит!" – отлаивался Джак.
Перепалка легко доходила до внутренних ушей на расстоянии: два проходивших анорика чуть шеи не свернули от интереса.
Дима смотрел-смотрел, но буднично: "Весёлые вы ребята, я гляжу, богатые биографии".
"А ты, невинное дитя, чем дышишь?" – Рам втискивал Диму в коллектив.
"Неудачно упал. Ща приду", – пошагал, отчасти впечатлённый историей.
Вдогонку слышался разбавленный смех Джака: "Башку береги, носить нечего будет… падун".
Отработав пару часов, Джак юморно взмолился: "О Господи, даруй нам отдых, – перекрестился. – Всё. Привал, – махнул рукой: – За мной".