Закрылась дверь и гогот разлетелся по углам.
За длинным ямасепом, единственным, тела дышали жаром на голый торс, хрустя, сжимались мощью кулаки.
"За упокой и здравие поднимем. Наш брат по времени вернётся в строй, – взгляд дружный перешёл на куилеку, – как непорочная, заправлена струною, пыль антикварная скопилась кое-где.
Подняли леупоки, синхронно запрокинув жидкость в рот. И фукали, переводя дыханье.
"А стоит поменять, наверно, куилеку". – "И мотефу, кульмам". – "Ага".
Повтор не первый – Дит из кукалига по кругу разливал: на восемь порций булькался сукебри: "Тост за Великих, Сачерсум и Тирадива, дарующих жизнь вечную, хвала!" – и у него повылезали пятна, по-мухомористому разукрас.
Один за трезвость – ноль-пять-три, анаглик бултыхал: "Ты что же, приготовился на линьку?" – "Мы все там будем, а потома здесь". – "Болезнь коварная, как и названье… аллергия".
Эрит: "На симидимов".
Ржакой заливались, а Дит ощупал кожу лба и щёк.
"А что амакиверы… кто запрет таскает?"
"Фиг масло, вот диомихи мутят. Чего?.. Пока не знаю точно", – ртом набитым.
Злобивыми бровями Дуглас: "Пораскидать их надо, упырей".
"Тебе бы только раскидать, – анаглик отпивая, трезвенник, – а омиерга сработана".
"Незаменимых нет. Чего ты, Лео, впрягся?"
"Они – неповторимые спецы и гайки подзакручивать не надо. Давно ли сам… – глаза на номерок висевшей куртки, – из шкуры симидимской вылез?" – в пукупре с горкой очередная исключительность: полоски красновато-жёлтые, бороздки для ломания, – спокойно грицапоцу взял и нагловато захрустел.
"Разворковался, больно языкаст. Поприкуси. Мож хочешь к ним обратно?"
"Насрать с фумавуна февамой. Тобой не назначался".
Один-ноль-шесть: "Завязывай собачиться, лучше наливай".
"Не влезай, миротворец", – тёмно-лимонистая морда главного.
"Моя хата кромсать и штопать".
Мгновение – подскочили Лео, Дуглас – руками через ямасеп до горла обоюдно.
"Стоять!" – Дит.
Рукоприкладства не случилось: под локти растащили петухов. Глядишь, осиротел бы их Монабитэр. Еда раскидана, посуда – наглядно руководство наперезаседалось. Ни с места только один-ноль-шесть и ноль-один-четыре, – чуть отклонились, не мешать.
Ещё раз ноль-семь-семь просунул нос, за двадцать на часах.
"Исчезни!"
Дверь захлопнулась, погасло освещенье…
И утром не случилось-то подъёма из-под палки: эмоций буря хомидимов из вчера переродилась климатической волной в сегодня, за два часа положенных проснуться. За окнами шипело, завывало, не приколоченным носило по округе, по стенам молотя, напрашиваясь в гости.