– Ничего бычок, крепенький, – ржала соседка, похлопывая по открытым местам. – Худющий, как глист, а жилистый.
Анна стыдилась голого тела.
Наутро “бычок” с разукрашенной физиономией поражался: где я? Уразумев, успокоился и долго благодарил за спасение от ментов, оставив по близорукости без внимания заигрывания подруги.
Через несколько месяцев они столкнулись нос к носу. Анна по обычаю уступила дорогу встречному мужчине. Тот тоже и в ту же сторону. По инерции налетел на нее и чуть не сшиб.
– Ради бога, извините.
По манере говорить узнала.
– Вы меня помните?
– Нет… Погодите…
Маленькие, глубокие, черные до пронзительности глаза изобразили такую степень недоумения, а густые “брежневские” брови так изумленно, по-детски, взлетели вверх, что она невольно рассмеялась и рассказала о случае в парке.
– А, Вы – храбрый, вступились, – в завершение почтительно вымолвила, вызывая на хвастовство.
– Ох, ты! Какая встреча! Не узнал. Я же без очков ничего не вижу! Ну, мой ангел-спаситель, я Вас отблагодарю. И не возражайте, пожалуйста, – и уверенно увлек в ближайший ресторан. Отвечая на ее обмолвку, коротко отрезал. – О, тогда я был в дупель пьян. Трезвый бы прошел мимо.
“Ну, это ты врешь”, – не поверилось, совсем не поверилось.
Обычно Анна слушала парней, а те заливались, упиваясь красноречием. Этот – другой. Заводил сразу в диалог, и плавно, незаметно диалог перерастал в монолог, ее монолог. Удивлению не было предела. Никогда и со знакомыми много не говорила. Он умел располагающе слушать, умел ловить, связывать слова. Причем эрудиция его распространялась практически на все. Интересный вечер, до чертиков интересный. Впервые не контролировала разговор, отдавшись во власть чужого интеллекта, и это привлекало.
Ее пригласили.
– Она не танцует.
– Почему же, – робко запротестовала Анна.
– Сегодня Вы танцуете только со мной.
Голова кружилась. Уходя, обратила внимание – длинноногая, смазливая официантка восторженно пялилась на ее кавалера. Проводил и откланялся.
В комнате Анну захлестнуло. Он не оставил адреса, не заговорил о новой встрече. Изысканные комплименты не нарушали рамок признательности. За вечер ни разу не намекнул на большее. Только вежливость, не более. “Неужели, неужели я ему не понравилась?!” – терзалась готовая сию же минуту помчаться следом. “Может, это все-таки интеллигентность, врожденная интеллигентность”, – отлегло от сердца и опять захлестнуло.