Третья ночь в права вступает.
Вновь настал для молодцов
Миг свершить наказ отцов.
Тут Ивашка: "Братцы! кстати,
Не сходить ли вам до бати?"-
"Нет уж!– те подняли хай.-
Твой черед – ты и ступай!
Ты обвыкся там к тому же,
Так что – дуй! не станет хуже!"
Ну Ивашка и пошел;
Благо – случай не тяжел:
Над отцовой над могилой
Ждать утра со страшной силой.
В полночь дрогнула плита,
Что в надгробный холм влита,
С места сдвинулась, как груда,
Вскрыв могилу; и оттуда
В белых ризах, как мертвец,
Встал ивашечкин отец:
"Кто здесь?"– молвил; а дурашка
Говорит: "Ну, я, Ивашка."-
"Снова ты? что так? небось
Дома чё-нибудь стряслось?"-
"Нет, в домишке нашем сиром
Все ладом. Покойся с миром."
Молча старец хлеб свой съел,
Выпил квас, и к сыну сел,
И сказал, вздохнувши тяжко:
"Ты – единственный, Ивашка,
Кто ходил ко мне. А раз
Ты один внял мой наказ,
То за теплое участье
Одному тебе и счастье!-
Из-за пазухи достал
Он узду, Ивашке дал, -
На!-сказал, – Возьми. Уздечку
Спрячь до времени за печку;
А когда придет нужда,
В чисто поле выдь тогда,
Свистни посвистом зверинным,
Крикни покриком старинным:
Э-ге-ге-ге-ге-ге-гей!
И воскликни побойчей:
Эй ты, Сивка, эй ты, Бурка,
Эй ты, вещая Каурка!
Молви: стань передо мной,
Ровно лист перед травой!
Чудо в тот же миг случится:
Богатырский конь примчмтся
Да такой, каким ввека
Не владел никто пока!
Лишь тебе я на удачу
Сивку-Бурку предназначу.
Ну, прощай. Всем мой поклон."
И, обнявшись с сыном, он
Навсегда уже могилой
Отнят был у жизни милой.
А Ивашка, выждав зов
Самых первых петухов,
Как всегда, побрел обратно,
Свое дело сделав знатно;
Как всегда в пути в картуз
Наломав грибовный груз.
Дома ж братья подступают:
"Ну, видал отца?"– пытают;
А Ивашка: "Ну, видал;
Хлеб он ел да квас хлебал;
Да, всем кланяясь сердечно,
Лег во гроб. Уже навечно."
Братья сникли, скорбь деля:
"Пухом будь ему земля."-
Помянули, потужили
Да и стали жить, как жили.
Братья в хлопотах все дни:
То на пасеке они,
То на поле, то на речке;
А Ивашка все на печке -
Весь пролеживает год,
Мятны пряники жует!
А в то время в ихнем царстве,
Православном государстве,
Царь единственную дочь
Выдать замуж был не прочь.
Родом будь жених хоть царским,
Хоть дворянским, хоть боярским,
Хоть любым иным каким -
Лишь наездником лихим
Он предстал пред белым светом!
Был на площади при этом
Терем сложен на столбцах
О двенадцати венцах,
Наверху с одним оконцем,