Джена качнула головой, ее волосы легли волной на плечи.
– Я уже обо всем договорилась.
Зола прищурилась, и губы дрогнули в недоверчивой улыбке.
– Стражи разрешили? Надо же… с чего вдруг такая доброта?
Джена лишь пожала плечами.
Зола не любила долгих разговоров с сестрой и быстро перевела взгляд на письмо, сжав его между ладоней.
Давно не поступало от мамы вестей. После признания вины Золы почти все близкие отвернулись. Среди них оказались и родители. Отец отрекся от нее, написав гневное послание, полное презрения и угроз. Запретил и остальным поддерживать отношения. Уже несколько сотен лет Зола не видела и не слышала родных.
Джена вышла на связь лишь недавно, скорее по просьбе мамы, которая тайком передавала весточки, наполненные любовью и надеждой, доказывающие, что есть те, кто помнит и ждет ее.
– Чему сегодня учила детей? – спросила Джена, прерывая мысли.
Зола вздохнула, убирая письмо в складки одежды.
– Открыла первую завесу. Наверное, и сама слышала, возможно мы отправимся на поверхность.
Джена приподняла брови.
– Значит, скоро вторая? Удивительно, как все-таки сжали время. Еще недавно ты их начинала учить теории.
Зола провела рукой по волосам, отбрасывая прядь с лица.
– Скоро. Если ничего не поменяется, покажу им и вторую, и третью.
Джена внимательно вглядывалась в лицо сестры, словно ища что-то.
– Все еще вспоминаешь? Поведешь к людям через свою боль и страдание.
Зола резко подняла на нее взгляд, в котором промелькнуло раздражение.
– Не нужно меня жалеть. Возможно, поведу. Сейчас уже не так… больно.
Вздохнув, она склонила голову набок.
– Мне нужно отметиться. Пойдешь со мной? – в вопросе звучала усталость. – Если нет, я ухожу.
С этими словами она направилась к Распорядителям – зарегистрировать выполненную работу. Раньше было достаточно предупредить Стражей. Теперь же каждый шаг, каждое решение требовали подтверждения.
– Стой, не сердись, – произнесла Джена, преградив путь. – Может, попросишь у Блюстителей другое задание? Сколько можно заглаживать эту вину?
Сестра сжала кулаки, чувствуя, как в груди поднимается глухая боль.
– Пока не будет прощения, я обязана следовать правилам.
– Но за что? За то, что полюбила смертного? Этих… грязных существ?
– Да, полюбила. И это моя роковая ошибка. Мне пора, я очень устала. Нужно восстанавливать силы.